Красный Вервольф 5
Шрифт:
Взобравшись в пролетку, я назвал извозчику адрес, и мы покатили по заслякощенной мостовой. Из-под копыт и колес летели брызги. Некоторые прохожие, из моих новых знакомых, снимали шляпы, раскланиваясь со мною. Я отвечал тем же. Ведь теперь я не герр Волкофф, переводчик покойного ныне графа – любителя изящных искусств – а месье Горчакофф – приживала князя Сухомлинского, потомок канцлера Российской империи, солдат Иностранного легиона, храбро сражавшийся под Нанкином.
Расплатившись с «лихачом», я соскочил с пролетки, прошел пару лишних кварталов и только потом повернул в сторону дома, где в своей прежней ипостаси снимал комнату
Из прежних жильцов у Марфы остался только Лазарь Иванович. Даже Злата с сынишкой съехали. Так вышло, что моя боевая подруга оказалась в числе девиц, приглашенных Сухомлинским на одну из своих великосветских вечеринок для услаждения господ офицеров. И вот один из них, некто поручик Серебряков, на второй день знакомства, перевез Злату, вместе с Фимой, на свою квартиру. Уж не знаю, любовь у них там или что. Поручик этот донельзя скользкий тип и сдается мне, что именно он возглавляет негласную контрразведку Радиховского.
Митька кашлянул как бы невзначай. Я скосил взгляд, не прекращая обстукивать подошвы о крыльцо. Простуду весеннюю словил или, может, на что-то намекнуть хочет?
Глава 2
Митька судорожно сглотнул и стрельнул глазами куда-то вниз. Продолжая строгать свой прутик. В лице не изменился, руки разве что слегка задрожали. Я посмотрел туда же, куда и он. Ага… Из-под крыльца торчит край смятой сигаретной пачки.
Засада, значит. Фрицы пожаловали? Курили-то на крыльце недешевые «Уолдорф Асторию». Такие курят или немецкие офицеры, или кто-то, кто может себе позволить выложить три сотни рублей за пачку на черном рынке.
Я невозмутимо поднялся по ступенькам крыльца и вошел в дом. Тишина. Посуда на кухне не брякает, не слышно даже кумушек сплетничающих. А так-то белый день вроде.
И дверь в комнату Лазаря Ивановича приоткрыта. Непорядок. Не любит Часовщик незапертых дверей. Не стал подкрадываться. Вальяжно шагая поскрипывающими штиблетами, прошелся по коридору. «Лили Марлен» насвистывая. Толкнул дверь и остановился на пороге, быстро оглядывая диспозицию.
Фрицев в комнате не оказалось. Да и вообще здесь находилось всего двое. Не считая жильца. Неизвестный мне белобрысый громила, который торчал в простенке между буфетом и кушеткой, держа меня на мушке. И сидящий на кушетке щеголь в полувоенной одежде, начищенных – уж не Рубином ли? – сапогах, с усиками, словно приклеенными к верхней губе. Поручик Серебряков, легок на помине. Только что его ведь вспоминал. Ну что ж, я не ошибся в своих предположениях. Видать, в контрразведке у Врангеля или Колчака служил, гнида.
Лазаря Ивановича эти двое привязали к стулу. Он сидел с прямой спиной и выкрученными руками. Из носа стекает подсохшая струйка крови, на скуле наливается свежий кровоподтек.
Выдох-вдох, дядя Саша. Рано еще хвататься за заточку, все покамест живы.
На лице Серебрякова промелькнуло сначала брезгливое недовольство, потом он подозрительно прищурился.
– Ба, знакомые все лица! – нехорошо ощерившись, воскликнул он. – Василий Порфиревич, какими судьбами?
– Нехорошо это, господин поручик, избивать пожилого
В коридоре послышались тяжелые шаги. Еще один громила, значит. Походку остальных жителей этого дома я уже знал.
– А какое нам с вами дело до этого плебея? – осведомился белогвардеец. – Он пытался отрицать знакомство с вами. Пришлось Юхану немного его поучить.
Значит, громилу кличут Юханом. Финн. Ну что ж, это вполне ожидаемо.
– Развяжите старика, – сказал я, капризно дернув рукой. – Часы я ему в починку отдавал неделю назад. Он клялся, что сегодня готовы будут.
– Часы, значит… – глаза Серебрякова стали похожи на узкие щелочки. Он перевел взгляд на Лазаря. – Так что же ты, гнида, сказал, что не знаешь никого?
Лазарь угрюмо зыркнул в сторону поручика так, что стало понятно, что мысленно он уже представил, как этот хлыщ с усиками болтается на виселице в центре города.
– Так что, готовы часы-то? – поручик ткнул Лазаря кулаком в плечо. – Или ты нагреть решил моего хорошего друга Василия Порфирьевича, как в ваших бандитских кругах принято?
– Бандитских? – удивленно приподнял бровь я. – Позвольте, но о чем вы говорите? Мне Лазаря Ивановича рекомендовали как исключительно хорошего часовых дел мастера и честного человека!
– Готовы ваши часики, – разлепив губы, произнес Лазарь Иванович. – Если эти… господа… меня развяжут, я их сию же секунду вам верну.
Серебряков несколько секунд сверлил меня взглядом, потом нехотя кивнул. Долговязый Юхан, засунул револьвер за пояс, и принялся развязывать руки Лазаря Ивановича. При этом своих оловянных глаз громила с меня не сводил. Я вынул из нагрудного кармана носовой платочек и протянул его старику, чтобы тот отер кровь. Поручик хмыкнул. Его, видать, позабавило такое проявление заботы по отношению к плебею. А я тем временем рассматривал самого Серебрякова. Лет ему тоже было немало. Во всяком случае – не двадцать пять, но судя по выправке, контрразведчик поддерживал форму регулярными физическими упражнениями. Решив, что стоять в его присутствии не обязан, не спрашивая разрешения, я уселся на табурет. Громила угрюмо на меня покосился, но так как со стороны его босса возражений не последовало, промолчал.
Лазарь Иванович тяжело поднялся со стула, размял затекшие ладони и направился к буфету, слегка покачнувшись. Невозмутимо выдвинул верхний ящик и вытянул оттуда блестящие серебряные часики на цепочке.
– Пружину нужно было подтянуть, – сказал он. – Часы вашего деда еще всех нас переживут.
– Прекрасно, просто прекрасно! – почти пропел я с легкомысленностью, которой, ясное дело, в этой весьма напряженной ситуации даже и не пахло.
Лазарь был тертый калач, и в мою игру моментально включился. А вот Серебряков, слушая наше «щебетание» начинал уже тихо закипать.
– Так! Хватит разыгрывать тут передо мной комедию! – рявкнул он. – Мне известно все о ваших делишках, которые вы ловко – должен признать это – проворачиваете на немецких складах.
– Это поклеп и провокация! – театрально-оскорбленным голосом воскликнул я. Чтобы даже кретин догадался, что я фальшивлю. А Серебряков все-таки не совсем кретин. Он или выследил, или вычислил банду Лазаря. Про меня он, похоже, был не в курсе. Так вот я сейчас ему намеренно дал понять, что тоже имею к этому отношение. Он тут явно не с целью закон и порядок устанавливать. Вербануть собрался, сучок. Вот пусть меня и вербует.