Краткая история контакта
Шрифт:
– Что это было?
– пробормотал Дёминых, забыв, что всё ещё прижимает ларингофоны, и вздрогнул, когда в наушниках прозвучал голос Семёныча -- майора Мироненко, штурмана эскадрильи:
– Чудо Господне, Стёпа. Это было Чудо Господне...
Скользнув взглядом по приборной доске, капитан с облегчением убедился, что внешняя связь отключена. Не дай бо... то есть было бы очень нехорошо, если бы слова Семёныча услышал кто лишний. Потому что если, к примеру, простого бойца из БАО* за такое просто пожурят, то старшего командира, который к тому же ещё и парторг эскадрильи...
*
Размышления "о жизни" прервал возглас стрелка:
– Командир! Он вернулся!
– Где?!
– закрутил Дёминых головой.
– Над нами, командир! Метров на тысячу выше!
Посмотрев вверх, Степан и правда увидел там чёрное чудовище. Чужак неторопливо (для него, конечно. Капитан уже видел, насколько стремительной может быть эта туша) летел в том же направлении, что и группа.
"Зачем мы ему?
– подумал Дёминых.
– Что ему от нас нужно? И вообще, кто он такой? Не немец. Хотя, может, и немец, но не фашист. Но точно -- не наш, не советский. Наш бы звёзды нарисовал, а этот..." - капитан вспомнил череп и поёжился. Показалось или нет, что у него клыки торчали? И что подмигнул?..
Нет, что подмигнул -- точно показалось. А вот клыки?..
– Командир, фрицы впереди, - доложил штурман. Голос у него опять был обычным. Нормальным.
– На два часа. Идут выше, пересекающимся курсом.
– Где?.. Ага, вижу, - отозвался Степан и посмотрел вверх, на чужака: заметил или не заметил?
Чужак летел, как и раньше, не выказывая никакого интереса к встречным гитлеровцам. Может, заснул, а может, решил подождать, когда поближе подой... тьфу, подлетят.
Расстояние между двумя группами быстро сокращалось, и скоро стало понятно, кто летит навстречу. Девятка "лаптёжников".
"Может, потому чужак и не дёргается?
– подумал Дёминых, бросая очередной взгляд на объект своего беспокойства.
– Может, он из этих? Которые "равным оружием"? Да нет! Какое ещё равное оружие при таком-то превосходстве!"
– Командир, через пять минут поворот вправо на курс двести семьдесят, - сообщил штурман, разглядев внизу очередной ориентир.
– Нормально идём. А после поворота, считай, на боевом будем.
– Понятно, - отозвался Степан и, отпустив ларингофоны, хмыкнул: Семёныч явно был немного не в себе. Или думал, что его командир немного не в себе, и решил подбодрить. Или то и другое сразу. В любом случае пора перестать думать о чужаке и переключиться на задачу.
Задача как задача. Долететь и отбомбиться. Цель -- маленькая железнодорожная станция, на которой разгружаются фрицевские резервы. Только будут там эти самые резервы или нет, бабушка надвое сказала, а вот зенитки будут точно. Ну да не впервой. Правда, второму звену тяжковато придётся -- зенитчики к их появлению проснутся окончательно, но уж как-нибудь. Главное, чтобы на первом заходе не сбили, а второго и не будет. Так что сейчас...
– Командир!..
– Интонации, звучавшие в этом возгласе, яснее ясного говорили, что Мося, то есть сержант Моисей Соломонович Ривкин, тысяча девятьсот двадцатого года рождения, холост, член ВЛКСМ с мая тысяча девятьсот сорок первого года, находится в состоянии крайнего возбуждения. В оном состоянии упомянутый сержант терял всякую способность изъясняться более или менее
– Командир! Это! Это!.. А... Он...
Хоть какая-то ясность. "Он" в данном случае мог быть только один, и Степан уже почти привычно посмотрел вверх. "Он" всё так же висел над группой, не давая каких-либо поводов для прихода Моси в такое состояние. То есть... то есть...
– А где фрицы?
– не удержался Дёминых, сообразив, чего не хватает. Действительно, "лаптёжники" должны были находиться слева, неподалёку от чужака, однако их там почему-то не было.
– Командир! Это! Он...
– Мося, попей водички, потом расскажешь, - вклинился штурман.
– Командир, время поворота. Курс двести семьдесят.
– Курс двести семьдесят, понял, - подтвердил Степан и начал разворачивать тяжело нагруженную машину...
Станция оказалась пустой. Ни войск, ни даже просто эшелонов. Может, поэтому и зенитное прикрытие было так себе. Правда, двоих всё равно зацепили, но не смертельно. Авось дотянут. Не до аэродрома, так хотя бы до своих, а там -- на вынужденную. Хотя не хотелось бы машины терять. Но тут уж как получится...
Чужак, ждавший в стороне -- не дурной же он, в самом-то деле, под зенитки соваться?
– опять завис над группой, но теперь намного ниже.
"А может, ему просто лететь некуда?"
Дёминых покатал эту мысль в голове, пару раз глянул вверх, на чужака и решил, что почему бы и нет? Если он, например, с Марса прилетел или, скажем, с Венеры? А что? Будь это чудище земным, никто бы его вот так, в одиночку на фронт не отправил. Истребительным бы полком прикрывали по меньшей мере. И какой-нибудь гениальный учёный, вроде как у Жюль Верна, тоже не может быть, потому что советские учёные не хуже, а даже лучше, однако ж они до такого пока не додумались. Так что наверняка инопланетянин. И корабль у него где-то поблизости припрятан, поскольку даже на таком самолёте по космосу летать вряд ли получится...
Размышляя подобным образом, Степан не заметил, как группа достигла наконец линии фронта и пересекла её. И почти сразу же чужак стал неторопливо уходить в сторону, набирая заодно высоту.
"Куда?!" - чуть было не завопил Дёминых, но вовремя одумался. Глупо. Да и с чего он вообще взял, что чужак вот так сразу полетит с ними? Выручил, проводил -- спасибо ему за то огромное. А лететь дальше... Они ведь там, у себя на Марсе, наверняка ведь про Землю мало что знают. Может, этого просто посмотреть послали. А...
– Командир, а он опять фрицев бить собирается!
– Ябедничать нехо...
– начал было капитан, среагировав главным образом на Мосину интонацию, но осёкся.
– Где?!
– На... э-э-э... два часа от вас. Да. И выше на-а... две тысячи.
Посмотрев в указанном направлении, Дёминых чертыхнулся: солнце, ни хрена не видно. И как там Мося что-то углядел? Потом одна за другой вниз пошли две машины, но вроде бы целые, следом -- третья, но за ней уже тянулся дымный хвост. А где ещё одна? Гитлеровцы ведь тройками не летают...