Кречет и Зимородок
Шрифт:
Тот фыркнул, пожал плечами.
– Седина в бороду, знаешь ли...
Венатор страдальчески сморщился.
– Да, знаю... однако ж здоров был тот бес, который в ребро! Напал на епископа, на глазах едва ли не всего Дзюдзелле!
– он хмуро пожевал губу, разглядывая старого друга.
– Думаешь, тебе это сойдет с рук, а? Да если б не та папская грамотка, тебе бы давно уже греть пятки в пекле.
Зимородок взял тминную булочку, разломил, вдыхая аромат свежего хлеба, чуть помедлил и отправил половинку в рот.
– Его преосвященство отделался парой синяков
– Уль!
– Да знаю я, - он отмахнулся, вздохнул.
– Но ты хочешь сказать, я должен был отдать им Якоба?
Прищурился, глядя венатору в глаза.
Иеф шумно засопел, покачал головой. Якоба отдавать не хотелось, разве можно таких на костер? Ведь на вес золото! Да и человек хороший, хотя, конечно, Иеф не слишком близко его знал. Но тогда он не смог ничего придумать, отошел в сторону. А сейчас... не нравилось ему это дело, ох как не нравилось. Зимородку так просто не выкрутиться.
– С отпущением грехов тут не выйдет, Уль, ты перешел черту. Святые отцы давно уже на тебя зуб точат, а тут такой повод! Отпущение тебе даруют посмертно, радостно и от чистого сердца.
– Я знаю, - спокойно согласился Зимородок, принялся хрустеть второй половинкой булочки, взял кусочек сыра.
Венатор сердито сдвинул брови, выругался про себя (ругаться вслух Иеф давно уже себе не позволял, да, давно... пожалуй, с тех пор, как вернулся из Святой земли и повесил меч на стену).
– Я думал, ты уедешь, заляжешь на дно. Думал, в ближайшие лет так десять тебя больше не увидеть. Что ты делаешь здесь?
Зимородок поднял бокал.
– Жениться хочу.
Венатор тоже было взялся за вино, но едва не подавился, закашлял. На широком лице застыло нехорошее выражение.
– Ты в своем уме, Зимородок?
Тот не спеша отпил, покрутил бокал в руке.
– Знаешь, Иеф, - сказал задумчиво, - мне надоело бегать от них. То одно, то другое... Я ведь собирался купить землю, построить дом, уже место подобрал, у реки. Если б не Якоб...
– Рябчики, господа!
Хозяин появился из-за спины, торжественно поставил на стол новое блюдо. Рябчики были отменные, золотистые, сочные, с хрустящей корочкой. Иеф потянул носом и немного пришел в себя, потянулся, добыл себе хороший кусочек... но подумал, и есть пока не стал, только налил еще вина, выпил залпом, почти не чувствуя вкуса, покосился на Зимородка.
– Так что ты собираешься делать? Уехал бы, взял бы Марту с собой.
– Не могу. Меня будут искать, ты же знаешь, что это за жизнь. А у Марты двое детей. Какие тут бега? Слишком глупо.
Зимородок тоже взял себе рябчика, спокойно, со вкусом принялся за еду, обстоятельно обгладывая косточки. Венатор хмуро наблюдал за ним, молчал, что-то и кусок не лез в горло. Нервы? Старость?
– Знаешь, Иеф, - сказал Зимородок наконец, - кто-то из нас с ней двоих должен сделать глупость. Иначе не выйдет. И конечно, по традиции, глупости буду делать я. Марта пока не знает.
– Что ты задумал?
– Если церковь официально признает мою смерть - искать не будут.
Венатор едва сдержался, чтобы не плюнуть разочаровано.
–
– Угу, - серьезно согласился Зимородок, хрустя косточками. В глазах сверкнули азартные огоньки.
– Я убью дракона и вернусь.
Венатор вытаращился оторопело, нехорошее предчувствие шевельнулось в животе.
– Тебя зажарят на костре!
– Нет. За нападение меня должны бы колесовать. Я уже договорился с Якобом... ну, ты понимаешь?
Зимиродок облизал жирные пальцы, улыбнулся широко, во весь рот, как ни в чем не бывало.
От этой улыбки венатора прошиб холодный пот.
– Ты...?
– едва слышно выдавил он.
– Именно.
– Да ты совсем сдурел?!
– Ага. Ты ж меня знаешь.
– Я не стану в этом участвовать!
– Это ничего не изменит. Хотя без тебя придется туго.
Тяжело дыша, венатор вытер лоб, лицо разом посерело, осунулось. Он с трудом подавил в себе желание вскочить на ноги и начать ходить туда-сюда, размышляя...
– давняя дурная привычка. И очень долго молчал.
– Может, просто уедешь?
– спросил тихо. Спорить тут бесполезно.
Зимородок шумно выдохнул, уставился в стол. Огоньки в глазах вдруг погасли, возраст как-то особенно отчетливо проступил на лице.
– Не могу, - и в голосе впервые скользнула горечь.
– Знаешь, Иеф... она молодая красивая женщина, вполне состоятельная, вдова... Боюсь, если я вернусь через пару лет, она уже найдет другого...
Снова заглянул в глаза венатору.
– А мне надоело искать красоток по кабакам. У Бергеса, вон, внуки уже. Я тоже хочу.
Глотнул еще вина и вдруг усмехнулся, беззаботно махнул рукой.
– Да ладно, Иеф, в самом деле! Все выйдет как надо.
Иеф все-таки плюнул, витиевато выругался вопреки всем собственным правилам. Но спорить больше не стал.
Еще долго сидели тогда, обсуждая детали.
– - 2
Снег недавно стаял и дороги основательно размыло. Грязь уныло хлюпала под ногами вязкой жижей, дождь с самого утра то переставал, то снова принимался моросить, развозя еще больше. До Ветряных Холмов - высоких и неприступных, что обступают Гельт с севера полукольцом, было три дня пути. Хайме устало брел вперед, не глядя по сторонам, взгромоздив на плече рогатину.
Сзади раздался чавкающий перестук копыт.
– Эй, охотник!
Он не стал оборачиваться, прекрасно узнав голос, эти трое цеплялись к нему еще в городе.
– Эй, не слышишь что ли?
Всадники догнали и остановились, преградив дорогу. Им было весело.
– Вот этой штукой ты собираешься в дракона тыкать? Или в твоей деревне крупнее козы зверя не водится? Да он твою палку одним пальцем перешибет!
– гоготали они.
– Что вам надо?
– огрызнулся Хайме.
– И откуда такие тупые недоноски берутся?
– пегий остроносый всадник радостно заржал.