Кредиторы эшафота
Шрифт:
— Да, у тебя нам будет удобнее поговорить, а то здесь все на нас смотрят.
Действительно, публика уже несколько раз выражала неудовольствие по поводу их разговоров во время спектакля.
— Есть у тебя его карточка?
— Да.
— Дай сюда.
— На, возьми, — сказала Луиза, подавая одну из карточек, которые дал ей Панафье.
— Я ухожу. Завтра мы будем у тебя.
— Отлично.
— Между девятью и десятью часами.
— До свидания.
— До встречи.
Нисетта ушла.
Пока
Луиза вышла и поспешно набросила пальто в тот момент, когда Панафье подошел к ней.
— Ну что? — спросил он.
— Они будут завтра между девятью и десятью часами.
— Благодарю, моя дорогая.
— Посмотри, что ты со мной сделал, — сказала Луиза, становясь перед Панафье так, чтобы он увидел залитое слезами лицо.
Он поспешно довел ее до экипажа, сказал кучеру адрес и сел рядом с ней.
— Дорогая моя Луиза, не плачь! Я люблю тебя! Я очень люблю тебя!
Глава III
ЧЕГО СТОЯТ ЖЕНЩИНЫ
На другой день вечером Панафье, Винсент, Ладеш и Деталь шли в маленький домик на набережной Дальбре, нанятый ими на имя Мюллера.
Надеясь захватить негодяя, Панафье старался убедить Винсента разделить свои идеи мщения.
— Этот человек еще молодой, но совершил уже много преступлений. Неужели, найдя палача многих жертв, вы не выдадите его правосудию?
— Я не могу этого сделать.
— Но вы не думаете о том, что негодяй, пользуясь своей безнаказанностью, совершит новые преступления? Этот счастливый муж, отец, который должен служить примером всех добродетелей, этот человек — величайший преступник, который когда-либо существовал, — и вы спасете его! Подумайте о вашем несчастном отце, казненном безвинно.
— Я действую по его завещанию.
— Это существо не достойно сострадания, господин Лебрен. Ваш отец видел в нем только ревнивца, а не такое чудовище! Этот человек — дикое животное, которое нужно убить, чтобы помешать ему убивать других. Если вы его простите, то он никогда не простит вас.
Винсент не знал истории Дамы с фиалками. Поэтому он думал, что его помощником руководит месть из-за смерти матери.
Скоро они пришли на улицу Дальбре и узнали, что утром приходил человек и сказал, что он по делу и придет снова или пусть господин Мюллер придет к нему в отель Колле. Он оставил карточку, на которой было написано: "Генрих Соване".
Он показал эту карточку Винсенту, думая о свидании, назначенном Луизою Нисетте. Осторожный Андре, чтобы обеспечить свидание с Луизой наедине, посылал мнимого торговца бриллиантами в гостиницу, где, скорей всего, Нисетта должна была занять его подольше.
— Он обязательно придет, — сказал Панафье. — Нужно принять все меры предосторожности.
— Дайте мне десять минут, и я все сделаю, — сказав это, Ладеш пошел в соседнюю комнату и через несколько минут вышел совершенно неузнаваемым.
— Очень хорошо, — одобрил Винсент.
— Отлично, — проговорил Панафье.
— Я готов был принять его за служащего банка, — сказал Деталь.
— Ты станешь в передней и будешь ждать. Когда позвонят, ты откроешь дверь. Слабое освещение помешает ему узнать тебя. Когда он спросит, дома ли господин Мюллер, ты ответишь, что хозяина дома нет, но зато есть госпожа. Проводишь его сюда, где мы будем уже наготове, и поможешь нам.
— Отлично. Может, нужно изменить голос?
— Да, конечно.
— Я отправляюсь на свой пост, — сказал Ладеш. Панафье, обращаясь к Деталю, продолжал:
— Ты, Пьер, станешь около двери. В ту минуту, когда он войдет, ты бросишься на него и будешь держать до тех пор, пока мы не велим тебе отпустить его.
— Понимаю, — сказал Пьер, поспешно становясь на свой пост.
— Мы же в ожидании его спрячемся.
— Вы уверены, что он придет?
— Убежден в этом.
— Однако он может отложить свой визит до завтра.
— Я убежден, что он придет сегодня. Вчера вечером я упросил одну женщину сыграть с ним шутку.
— Он был вчера в театре?
— Да. Эта женщина, которую он знал раньше, выдала себя за любовницу Мюллера, и сегодня вечером он придет не столько из-за дела, сколько из-за возможности остаться с ней наедине.
— Я никогда не пойму спокойствия человека, которого должны были бы мучить угрызения совести.
— Это потому, что вы хотите видеть человека там, где есть только дикое животное. Он живет только злом и для зла. Его единственная радость — убийство. Вы же знаете, что он убивает даже во время любви.
— Хорошо. Предположим, что ваша попытка будет удачной. Все ли вы хорошо подготовили?
— Все, что вы хотели, мы сделали. Мы наняли экипаж и поедем туда, куда вы нам скажете.
— Мы поедем в место, расположенное в нескольких милях от Безансона. Только там я буду с ним серьезно разговаривать.
— Все готово. Дорожная карета загорается на ключ. Мы поедем без остановки?
— Да.
— Это необходимо, так как малейшая оплошность возбудила бы внимание полиции, которая забрала бы его себе и закончила дело по-своему.
— Нам нужно избежать этого во чтобы то ни стало.
В эту минуту послышался звонок.
— Вот и он, — сказал Панафье.
Все замолчали. Деталь готовился, засучивая рукава. Послышался звук открывающейся двери, и голос, заставивший Панафье вздрогнуть, спросил: