Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина
Шрифт:
Чем активнее Борис Николаевич поддерживал правительство, тем большую ненависть вызывал у противников реформ кабинет Гайдара. Возможно, иное решение не привело бы к столь сильным антиельцинским настроениям и к такой острой борьбе, которая закончилась кровопролитием в октябре 1993-го.
Геннадий Бурбулис был назначен первым заместителем главы правительства. Он оставался при этом и государственным секретарем России. То есть в те месяцы Бурбулис был самым влиятельным после Ельцина человеком в России.
Олег Попцов вспоминает, что у них был откровенный разговор: «Бурбулис понимал, что отдан на заклание, но,
Геннадий Эдуардович Бурбулис — одна из самых интересных и мистических (вокруг него сложилось множество мифов и слухов) фигур в современной российской истории. Примерно два года он был ближайшим соратником Ельцина и сыграл важнейшую роль в современной истории России.
Уралец Бурбулис появился в Москве, когда ему было сорок четыре года. Кандидат философских наук, доцент, он принадлежал к первому поколению политиков, которые стали известны во время выборов в народные депутаты СССР в 1989 году.
Он был избран депутатом Свердловского областного совета, баллотировался на пост председателя облсовета, но не прошел. Бурбулис познакомился с Ельциным до съезда народных депутатов — даже называл точный день знакомства — 5 марта 1989 года. Он сразу оценил политический потенциал и будущее Ельцина и стал его верным соратником, начальником его штаба, руководителем его мозгового центра, собирателем его команды и разработчиком стратегии.
Почти все, что делал Ельцин с середины 1990-го до середины 1992 года, было придумано и реализовано Бурбулисом. А ведь эти годы — ключевые не только в политической биографии Бориса Николаевича. Конечно, считать, что история России пошла по пути, определенному железной волей Бурбулиса, нелепо. Были и более серьезные факторы, определившие ее судьбу, — от политики Горбачева до августовского путча, но на каждом этапе логика действий самого Ельцина определялась стратегией, разработанной Бурбулисом.
И был период, когда Ельцин испытывал к нему безграничное доверие.
Более преданного соратника у Бориса Николаевича не было. Олег Попцов вспоминает, как поздней осенью 1990 года он прилетел к Ельцину, который отдыхал в Кисловодске с женой. С ним были Александр Коржаков и Геннадий Бурбулис. «В этот период Бурбулис был особенно близок к Ельцину. Практически не отходил от него ни на шаг, сопровождая во всех поездках, на отдыхе, на теннисном корте. Он был и советником, и консультантом, и режиссером дня...»
Когда они гуляли, то впереди шел Ельцин, за ним, отступив на пару шагов, — Бурбулис, а уже дальше Наина Иосифовна и Коржаков.
Олег Попцов: «Он лепил тело власти, мучительно ожидая, что президент заметит и оценит его усилия по достоинству... Тень Ельцина закрыла его, и он терпеливо перемещался в пространстве вместе с этой тенью, ни разу не выступив за ее очертания. Это не просто способность, это дар».
В чем заключалась ценность Бурбулиса для президента?
Ельцин вспоминает: «Разговоры с Геннадием Эдуардовичем меня в тот период вдохновляли на новые идеи. Он умел заглянуть далеко вперед. Дать ближайшим событиям стратегическую, глобальную оценку. Концепция новой политики, новой экономики, нового государственного и жизненного уклада для России вырисовывалась все ярче, яснее, отчетливее».
Бурбулис умел молчать и слушать. Он искал свое место в лабиринте
Бурбулис сохранял хладнокровие в самой сложной ситуации и мог работать круглые сутки, не жалуясь и не прося о помощи. Но Бурбулис искал в новой системе власти и место для самого себя. Особое. Он придумывал себе должности, которые казались очень странными, скажем, специальный представитель председателя Верховного Совета РСФСР. А смысл был в том, что Геннадий Эдуардович никому не желал подчиняться, кроме Ельцина.
Весной 1991 года Бурбулис, похоже, всерьез рассчитывал, что Ельцин сделает его вице-президентом.
Он вообще представлял себе картину российского политического мироздания таким образом: они с Ельциным образуют руководящее ядро, остальные исполняют то, что Бурбулис придумал, а Ельцин утвердил.
Но Борис Николаевич отказался от этой идеи, трезво рассчитав, что кандидатура малоизвестного в стране Бурбулиса ему голосов на выборах не прибавит.
Когда Ельцин сообщил, что берет себе вице-президентом Руцкого, Бурбулис сказал ему:
— Я сделаю все, чтобы вы стали президентом, но вы совершили большую ошибку.
Бурбулис был уязвлен в самое сердце. Он жаловался Олегу Поп-цову на поведение Ельцина:
— У меня был с ним разговор. Я долго терпел и не проявлял инициативы. Но так не могло продолжаться вечно. Я работал на него. Я понимал, что это необходимо, и жертвовал всем. Я до сих пор живу в гостинице. Мне неудобно напоминать ему об этом. Он сам должен догадаться, что так не относятся к соратникам. Настало время позаботиться о моем статусе. Нельзя делать все и быть никем. Понимаешь, он счел мою кандидатуру несерьезной. Он сказал, что меня не знает народ. Но я специально не светился, держался в тени...
После выборов Бурбурлис имел моральное право на компенсацию. Ельцин вспоминает: «У меня была возможность еще раз сравнить осторожного, компромиссного Силаева и полного жизненной энергии молодого Бурбулиса. Я ощущал острую необходимость иметь рядом с собой энергичного человека: себе оставить всю тактику и стратегию политической борьбы, а кому-то поручить работу на перспективу, подбор направлений и людей. В тот момент я и сделал ставку на Бурбулиса».
19 июля 1991 года Ельцин назначил Бурбулиса государственным секретарем РСФСР. Никто так и не понял, что это за должность, но она опять же подчеркивала его особое положение. Геннадий Эдуардович твердо намеревался сохранить за собой титул второго человека в России.
Бурбулис создал Государственный совет, считая, что правительство будет заниматься хозяйственными делами, а Госсовет — разработкой стратегии реформ. Но сам же быстро убедился, что эта надстройка никому не нужна. Тогда и родилась мысль — Ельцин номинально возглавляет правительство, а Бурбулис становится первым вице-премьером, то есть фактическим хозяином. Геннадий Эдуардович перебрался из Белого дома в бывшее здание ЦК на Старой площади и занял знаменитый кабинет на пятом этаже, где когда-то сидел всевластный член политбюро Михаил Андреевич Суслов. В этом кабинете сходились все нити управления страной.