Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина
Шрифт:
Коржаков доставил Ельцина домой.
Сам Борис Николаевич вспоминает: «Дома, увидев меня, стала тихо оседать на пол Наина: вид у меня был тот еще — кровь, лицо белее мела... Врачи констатировали: легкое сотрясение, серьезных нарушений нет». Ельцина пришлось все же отправить в больницу.
Лев Суханов: «У него было легкое сотрясение головного мозга, травма ноги, бедра. Новую машину Ельцина водил его телохранитель, мастер спорта по автоспорту Юрий Иванович Одинец».
И после этой истории тоже говорили, что на Ельцина пытались совершить покушение. Водитель «Жигулей»,
Через несколько лет, уже став президентом, он вспомнит:
«Так получилось, что я попадал в аварии чуть ли не на всех видах транспорта. И на самолетах, и на вертолетах, и на автомобилях, грузовиках в том числе, и даже однажды на лошади. Маленьким еще был, лошадь понесла под горку, и на повороте меня выбросило из саней, чуть не убился...
Всегда как будто меня кто-то выручал. Я уж и сам начал верить, что нахожусь под какой-то неведомой защитой. Не может же так быть, чтобы на одного человека столько всего обрушивалось, причем на каждом этапе жизни. Буквально на каждом! И каждая такая критическая ситуация несла в себе потенциально смертельный исход».
Дорожно-транспортное происшествие, в которое попал Ельцин, вызвало дополнительные симпатии к нему.
Помощник Горбачева Анатолий Черняев записал в свой дневник: «Мелкое столкновение ельцинского автомобиля с чьим-то другим и реакция на это происшествие во всех средствах массовой информации превращают Ельцина чуть ли не в национального героя. Он действительно набирает очки. И в ситуации, близкой к массовому взрыву, это легко сделать, обладая именно его качествами...»
7 мая 1990 года в Приозерске, неподалеку от Ленинграда, собрались сторонники Ельцина. Всего за неделю до этого Ельцин перенес операцию в Испании. Врачи запретили ему ехать, но Ельцин все-таки полетел в Ленинград, а оттуда добрался до При-озерска.
Ельцин выступал, и выступал убедительно. Было решено выдвигать его в председатели российского парламента и добиваться того, чтобы республиканские органы власти стали самостоятельными.
Ему посоветовали готовиться к главному выступлению на съезде и к борьбе за пост председателя Верховного Совета.
16 мая открылся первый съезд народных депутатов РСФСР. Приехали президент Михаил Горбачев, председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов, глава союзного правительства Николай Рыжков.
Съездом — до избрания председателя Верховного Совета — по регламенту руководил председатель Центральной избирательной комиссии РСФСР Василий Казаков. Но избрать председателя никак не удавалось, а Казаков не подпускал депутатов к руководству съездом, и его улыбочка выводила депутатов из себя.
Сергей Филатов рассказывал мне:
— Очень раздражал нас Василий Иванович Казаков. Мы устали от него. Съезд работает несколько дней, а движения вперед нет. Все подустали, и обе команды — демократическая и коммунистическая — использовали любые эмоциональные моменты, чтобы привлечь на свою сторону «болото».
Одна потасовка возникла, когда
Именно Михаилу Астафьеву, во всяком случае так он сам уверял, принадлежала идея назвать блок прогрессивных сил «Демократической Россией». Научный сотрудник академического Института физической химии, он на выборах победил одного из лидеров Национально-патриотического блока и редактора журнала «Наш современник» Станислава Куняева.
Астафьев потом сменил политическую ориентацию и стал противником своего детища — блока «Демократическая Россия», которому он придумал такое удачное название.
Два официальных доклада — председателя Совета министров республики Александра Власова «О социально-экономическом положении РСФСР» и председателя Верховного Совета Виталия Воротникова «О суверенитете РСФСР, новом Союзном договоре и народовластии в РСФСР» прошли практически незамеченными.
22 мая с содокладом выступил Ельцин и предложил проект декларации о суверенитете России. Это была сенсация. Он заявил, что союзные законы не должны противоречить конституции России.
Борис Николаевич говорил:
— Россия должна как суверенное государство самостоятельно заключать договора и соглашения с другими государствами по экономическому, научно-техническому, культурному сотрудничеству, по торговым сделкам...
После выступления Ельцина стало ясно, что новый российский парламент, если его возглавит Борис Николаевич, будет в оппозиции к союзной власти. В ЦК забеспокоились: надо помешать его избранию председателем Верховного Совета.
Горбачев долго не мог решить, кого выдвинуть против Ельцина. Рыжков, Лукьянов, Бакатин наотрез отказались баллотироваться на этот пост. Ельцин остался без сильного оппонента. Михаил Сергеевич принужден был выбирать между Александром Власовым, главой российского правительства, и краснодарским первым секретарем Иваном Полозковым, лидером создаваемой тогда компартии РСФСР.
Иван Кузьмич Полозков начал трудовую деятельность секретарем райкома комсомола и шел по этой стезе всю жизнь. Из комсомола перешел в райком партии. Ничем другим не занимался. Карабкался по партийной лестнице, пока не стал в год перестройки первым секретарем Краснодарского крайкома КПСС.
Сначала Горбачев остановился на Власове, которого лучше знал. Но тусклый отчет Власова о работе правительства на съезд произвел невыгодное впечатление. Михаилу Сергеевичу сказали, что у Полозкова шансов больше. Его поддержали областные партийные руководители. Горбачев сказал, что ЦК делает ставку на Полозкова. Власов, с которым уже поговорили, оказался в неприятном положении.