Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина
Шрифт:
Купцов казался умеренным и разумным человеком. Но поскольку Горбачев предложил Купцова, делегаты российского партийного съезда его кандидатуру отвергли. Именно в пику Горбачеву. Предпочли проголосовать за Ивана Кузьмича Полозкова, первого секретаря Краснодарского крайкома, который обещал, что КП РСФСР «будет партией социалистического выбора на марксистско-ленинской основе».
С ним пытался соревноваться Олег Иванович Лобов, второй секретарь ЦК КП Армении. Но Лобов воспринимался как человек Ельцина. Полозков собрал 1396 голосов, Лобов — 1066.
Иван Кузьмич стал первым секретарем республиканской
Даже выдержанный Вадим Медведев заметил: «Худшее трудно было себе представить».
Горбачев в своем кругу откровенно говорил о Полозкове: «Он честный, порядочный мужик, но глупый, необразованный. Он не понимает, что говорит. Ему напишут, он произнесет».
Многие члены КПСС, целые партийные организации заявили, что не хотят состоять в полозковской партии и не станут перечислять взносы на счет ЦК КП РСФСР. Можно даже сказать, что появление Полозкова во главе компартии России привело к массовому бегству из партии. Когда люди увидели на экранах телевизоров Ивана Кузьмича под ручку с соратниками, появилось ощущение, что состоять с ним в одной партии невозможно.
Впрочем, сам Полозков недолго продержался в первых секретарях. Весной 1991 года он завел разговор с премьер-министром Павловым: нельзя ли подыскать ему место в аппарате кабинета министров как опытному специалисту в области сельскохозяйственного производства и заготовок?
2 июля открылся XXVIII съезд КПСС. Горбачев размышлял перед съездом, не ввести ли для себя пост председателя партии, но не решился. Долго думал, кого же сделать вторым человеком в ЦК, решив расстаться, наконец, с Лигачевым.
Атмосфера на съезде была накаленной. Все члены политбюро выступали с отчетами. Им пришлось туго. Они знали, что для них это последний съезд.'
Выступал Ельцин. Он уже не был таким робким, как на XIX партконференции:
— Мы, отдавшие партии десятки лет жизни, сочли своим долгом прийти сюда, чтобы попытаться сказать, что выход для КПСС все же есть. Трудный, тяжелый, но выход: в демократическом государстве переход к многопартийности неизбежен. Необходимо организационно зафиксировать имеющиеся в КПСС платформы и дать каждому коммунисту время для политического самоопределения. Изменить название партии. Это должна быть партия демократического социализма. Партия должна освободить себя от любых государственных функций...
Ельцин, Силаев и первый заместитель председателя Верховного Совета России Руслан Хасбулатов были включены в так называемый «центральный список» кандидатов на избрание в ЦК, что практически гарантировало им мандаты.
Ельцин заранее с помощниками обсуждал, выходить ему из партии прямо на съезде или позднее, колебался, волновался. Потом все-таки решился распрощаться с партией.
Когда стали зачитывать списки нового ЦК, Ельцин попросил слова, прошел на трибуну и сказал, что выходит из КПСС. Объяснил, что в роли председателя Верховного Совета он не может подчиняться одной партии, а обязан подчиняться воле народа. Чеканя шаг, вышел из зала. Вслед ему кричали: «Позор предателю!» Горбачев был растерян.
Анатолий Черняев вспоминает тот
«Скопище обезумевших провинциалов и столичных демагогов... Уровень выступающих настолько примитивен, что воспринять что-либо, кроме ВПШовского «марксизЬма-ленинизЬма», они просто не в состоянии. Иначе — «предательство!»...
На съезде шел разгром горбачевской команды. А она оказалась несостоятельной в защите, не говоря уже о неспособности к нападению (если пользоваться футбольной терминологией). И понятно почему: держалась за партию, не мыслила себя вне партии, тем более в позиции против партии, олицетворяемой съездом.
Только Ельцин звериным своим чутьем ощутил «гул истории». И когда на него после его «бонапартистской» речи (так ее назвал один из делегатов) «покатили бочку», он заявил с трибуны, что уходит из партии. И покинул ошеломленный зал под редкие выкрики «Позор!». Он определенен, и это выгодно отличает его от Горбачева с его «компромиссной» тактикой...»
Черняев считал, что Горбачев напрасно «зубами вцепился в высший пост во враждебной ему партии». Михаилу Сергеевичу следовало поступить так, как Ельцин, который плюнул этой партии в лицо и пошел делать дело, которое надо бы делать Горбачеву. И не потерял от этого, а значительно выиграл в глазах большей части общества, опровергнув заодно и тогдашний, впоследствии часто повторяемый аргумент Горбачева насчет того, что разрыв с партией (фактически же — с номенклатурой) загубил бы перестройку...
Многие писали потом, что Горбачеву следовало порвать с партией, назначить выборы и начать преобразование Советского Союза. Тогда бы он сохранил единое государство — в форме более свободной федерации или конфедерации. И сохранил бы себя как действующего политика. Еще нашлось бы немало людей, готовых поддержать его в реформировании жизни.
Но Горбачев продолжал заниматься тактикой, а не стратегией. И все тактические бои он выигрывал. Голова у него работала лучше, чем у его соперников и противников. А стратегически он вскоре потерпит поражение...
Горбачева еще раз избрали генеральным секретарем: из 4683 делегатов против проголосовали 1116 человек, треть, но остальные все-таки высказались за Горбачева.
Вопрос с заместителем генерального секретаря Михаил Сергеевич решил просто — забрал из Киева первого секретаря украинской компартии Владимира Антоновича Ивашко. Лигачев баллотировался, но проиграл.
Помощник генерального секретаря Валерий Болдин описал встречу — уже после голосования — Горбачева и Лигачева. Они неожиданно встретились в узком переходе из Георгиевского зала Кремля во Дворец съездов. Горбачев вроде на секунду растерялся, но тут же сказал:
— Я голосовал против тебя, Егор.
— А я, Михаил Сергеевич, — ответил Лигачев, — голосовал за ваше избрание генеральным секретарем...
Эти два человека ревностно следили друг за другом. У Горбачева была власть над всей страной и мировое признание. У Ельцина неясная должность российского лидера и народная поддержка.
Ельцин завидовал Горбачеву, который уже был президентом, у которого в руках было все. Горбачев завидовал Ельцину, за которого голосовали простые люди и ради которого собирались огромные митинги.