Крепость Луны

Чайка Алексей

Две половины мертвеца сучили ногами и руками, пытаясь доползти друг до друга и соединиться в единую плоть.

Я опять посмотрел на ключ и только теперь заметил, что он был сложным, с четырьмя гранями.

— Шкатулка Дениса! — воскликнул я, ошеломлённый открытием.

Внезапно рука моя стала сухой. Слизь обратилась в мелкий пепел, сдувшийся с ладони моим тяжёлым дыханием. Я опустил взгляд сначала на кучу внутренностей, которые тоже обратились в пепел, потом на две затихшие половины мертвеца, похожие теперь на обгоревшие брёвна.

— Покойся

с миром, — произнёс я, и собственный голос удивил меня спокойствием. — Ты выполнил своё предназначение.

Я сунул ключ в карман, подобрал меч и стал в середине комнаты, освещённой пламенем руки. Теперь самое время успокоиться, собраться с мыслями и трансгрессировать домой. Разумеется, неделю я не смогу думать о еде, но выпить горячего Авенирского напитка я совсем не прочь.

21. Мы рождены выбирать

Денис встретил меня суровым взглядом из-под сбившихся, давно не мытых волос. Судя по бледному, усталому лицу, уже несколько часов он сидел, склонившись над столом и строя домики из рыбных костей. Я помешал ему.

— Ну, говори скорее, по какому делу хотел меня видеть. Я занят.

— Вижу.

Денис усмехнулся с горечью и злобой, но промолчал.

— Кажется, ты упоминал в последнем разговоре некую Крепость…

Пламя свечи заиграло в глазах Дениса. Он выпрямился. Рыбьи кости зазвенели о тарелку.

— Так вот, кое-что мне удалось узнать.

— Говори! — Ярый едва усидел на стуле, в любое мгновенье готов был вскочить и приняться трясти меня. — Слушаю!

— Погоди. Я бы с радостью пропустил стаканчик вина, закусив икоркой. Слишком аппетитно у тебя тут на столе разложено. В иных случаях кусок в горло не лезет.

Я договаривал последние слова, а Денис уж метался по комнате, искал запасы вина.

— Секунда, друг, секунда и всё будет!

— Да не спеши, — я раздевался.

— Нет, нет, мне не терпится услышать о Крепости. Ты знаешь, для меня это крайне важно. Угощайся, пожалуйста. Если что надо, мне только свиснуть, мигом притащат. Я тут на барской ноге.

Вино приятно согрело и почти сразу упростило мысли, отогнав лишние мелкие, осветив главные. На белый хлеб я намазал жгуче-солёную икру и не торопясь сжевал. Второй осушенный стаканчик вина подвёл черту под всеми желаниями сегодняшнего дня.

— Благодарю, Денис. Порой думаешь: как же просто обрести счастье бытия! — Я вытер губы. — Но не буду мучить тебя, перейду к делу.

Ярый не сводил с меня алчущий взгляд, подобный тому, какой устремляет затерявшийся в пустыне путник на синюю гладь пресного озера.

— Я выяснил, что на Урале действительно существует Крепость Луны. Но это не крепость в привычном смысле слова. Это целое царство, страна, государство. Луриндория. Есть ли там сокровища, за которыми ты охотишься, я не узнавал. Но я точно знаю, что именно там находится дочь Волконского.

— Ишь ты!

— Не понимаю,

с какой целью, но судьба сводит нас вместе, Денис. Конечно, нет полной уверенности в том, что Крепость луны — это именно та крепость, которая тебе снится. Но есть способ проверить.

— Какой способ? — прошептал одними губами Денис.

— Ты пойдёшь вместе со мной. Если, конечно, захочешь.

— Дурак! Разумеется, хочу!

— Отлично. Для начала покажи шкатулку, которую ты показывал в прошлый раз. Надеюсь, ты от неё не успел избавиться?

Вместо ответа Денис кинулся под кровать. Не прошло и минуты, как шкатулка с глухим ударом была водружена на стол.

— Она приведёт нас обоих в Крепость, — я пригляделся к замку и крякнул.

— Нужен ключ, — вздохнул Денис.

— Не этот ли?

Ужас и восторг одновременно полыхнули в глазах друга. Едва ли найдётся поэт, который в самых ярких и глубоких строках сможет описать то, что происходило в душе Дениса, только во взгляде я заметил едва уловимую боль ожидания. В это мгновение ему хотелось быть в Крепости, а не смотреть, как чернеет на моей ладони корявый ключ.

Я не хотел быть невольным палачом больного человека, каким, безусловно, являлся Денис. Я действовал быстро.

Ключ провалился в замочную скважину, для которой и был создан. Из шкатулки донёсся долгий упрямый щелчок. Уснувший на столетия механизм не желал движения. Крышка недовольно скрипнула и плавно откинулась под слабым действием полуразрушенной временем пружины.

Мы склонили свои лица над шкатулкой и увидели то, что предполагали: два свитка грубой почерневшей бумаги, а под ними небольшой, почти истлевший листок.

— Вот так, — сам не зная зачем, вымолвил я. — Доставай, только осторожно.

— Давай ты.

— Почему я?

— А почему я? — упрямился Денис.

— Ты хозяин шкатулки.

— А ты сыщик. Вдруг на свитки наложено заклятие. Ты сможешь его обезвредить.

Я громко усмехнулся.

— Умно. Я превращусь в горсточку пепла, а ты сдуешь её и спокойно воспользуешься записями старца.

— Вовсе нет. Я действительно думаю, что ты опытнее меня.

Я понял — спорить бесполезно, провёл ладонью над шкатулкой, но ничего не почувствовал. Похоже, старец рассчитывал, что спрятать ключ в мертвеце, который способен убивать, — достаточная мера для сохранения в тайне собственных записей. Надеюсь, это действительно так, иначе…

Но ничего не произошло, по крайней мере, в тот миг. Я достал один из свитков и осторожно начал разворачивать, чувствуя, как крошится на пальцах сухая бумага. Свет выхватывал нанесённые на поверхность руны, прочесть которые я был не в силах.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Денис, заглядывая через плечо.

— Нет. А ты?

— Как думаешь?

— Мало ли. А вдруг ты чередовал свои тёмные воровские делишки с изучением древних пергаментов?

— Не до шуток мне, Николай.