Крестоносец
Шрифт:
– Чего?
– не понял я.
– Меч на пол, чужак! И быстро, не то пожалеешь.
– Это с какой-такой стати я должен меч отдавать?
– спросил я, взявшись за рукоять клеймора.
– А закон есть, - пояснил ужасно довольный собой Попляй.
– Закон наш что говорит? Что оружие и прочий воинский снаряд могут носить только государевы воины, гридни старшей и младшей дружины, отроки дружинные, слуги вельможных байоров, да воины полчного ряда. Еще стражники посадские и мировые, навроде Каратая. Холопьям же, простым мирянам, мещанству разному, купцам да чужеземцам носить
– Забираешь?
– Меня захватила бешеная злая ярость.
– А попробуй. Может, получится.
– Бей их!
– заорал белесый Каратай и вдруг встал, не в силах двинуться с места. С раскрытым на ширину приклада ртом и с занесенным ослопом. Прочие вояки тоже остолбенели, их сковал непонятный ступор. Встали вокруг меня, как идолы, ворочая безумными глазами.
– Смотри, бурмистр, - Домино, про которую я совсем забыл в этой разборке, вышла в центр горницы. Глаза у нее светились зеленоватым пламенем, а разведенные в сторону руки окутывала легкая сизая дымка.
– Это называется магический Паралич. Когда действие заклинание прекратится, я испробую на твоих болванах другое заклинание - Враг моего врага. И твои болваны перебьют друг друга, не задумываясь. А заодно тебя прирежут. Хочешь?
– Ведьма!
– Бледная как бумага Попляй попятился к дальней стене.
– Ах, ты, мммать!
– Итак, будем проливать кровь?
– самым зловещим тоном спросила Домино.
– Или разойдемся по-хорошему?
– Ууууу, ведьма!
– Попляй аж присел от ужаса.
– Ладно, ладно! Ступайте!
– Слышишь, Эвальд, он нас отпускает!
– На лице Домино появилась такая гримаса, что мне стало жутко.
– Нет, это я тебе говорю, неблагодарная тварь: живи! Жри, пей, командуй своей тупой деревенщиной. И никогда не замышляй зло против тех, кто приходит к тебе с открытым сердцем и с предложением помощи. А сейчас...
Домино что-то произнесла, и Попляй охнул. Физиономия у него вытянулась, глаза остекленели. Широкие холщовые штаны бурмистра начали быстро пропитываться мочой.
– Спать!
– тихо и очень отчетливо сказала Домино.
Бурмистр, белесый Каратай и его шайка один за другим повалились на пол, и раздался дружный многоголосый храп. Изба главы Холмской администрации быстро наполнилась едким запахом мочи.
– Уходим!
– Домино схватила меня за руку, и мы выскочили в сени. Щуплый Мичка шарахнулся от нас, как от зачумленных. Бабы во дворе, завидев нас, начали вопить и разбегаться, лихо перемахивая в своих юбках через низкий плетень Попляева дома. Мы тоже выбежали со двора и припустились по улице в сторону площади.
– Ну, ты и дала!
– сказал я Домино, когда мы отбежали подальше от дома Попляя.
– Теперь надо уходить отсюда побыстрее. Нас ведь в куски порежут.
– Прости, я сорвалась, - Домино, казалось, вот-вот заплачет.
– Ненавижу подлость и жадность.
– Знаешь, я влюбляюсь в тебя все больше и больше, - шепнул я, касаясь губами ее ушка.
– Ты прелесть. А этот Попляй аж обоссался!
Домино всхлипнула, а потом вдруг начала смеяться, и я за ней. Минуту мы стояли
Сэр Роберт все еще сидел за столом, доедая орехи. Он спокойно выслушал наш рассказ.
– Нет такого закона в Роздоле, Попляй его сам придумал, - сказал он.
– Просто положил глаз на ваш меч, юноша. Сами виноваты. Вы владеете сокровищем, и его у вас однажды отнимут. Что вам сказать? В Холмах вас надолго запомнят, будьте уверены.
– У Домино могут быть неприятности?
– Разумеется. И у вас тоже. Магия - штука опасная и нигде не поощряется.
– Сэр Роберт расколол последний орех.
– Значит, милая, вы не просто эльф. Вы арас-нуани, Отмеченная Силой. Как же вы попали в эти места?
– Сэр Роберт, вы можете нам помочь?
– спросил я, спеша сменить тему.
– Я предлагал вам работу, вы отказались.
– А если мы согласимся?
– Если? Или согласитесь?
– Хорошо, сэр, - решился я.
– Мы согласны.
– Отлично, - сэр Роберт бросил на опустевшее блюдо несколько серебряных монет.
– Ступайте в конюшню, она с другой стороны постоялого двора, и ждите меня там. Я договорюсь насчет лошадей для вас. И...
– Что?
– Ничего, - фламеньер сухо улыбнулся.
– Я рад, что вы передумали.
Ждать сэра Роберта пришлось долго. Он появился уже на закате, и не один - с ним был парень, года на три-четыре младше меня, прыщавый, носатый и насупленный.
– Это Логан, мой оруженосец, - представил парня сэр Роберт.
Оруженосец церемонно поклонился и мазнул оценивающим взглядом по Домино. Похоже, он на нее запал. Будем иметь в виду.
И сэр Роберт, и его оруженосец были в доспехах. На Логане была кольчуга мелкого плетения (по-моему, такой доспех назывался лорика хамата), с айлеттами и койфом, кожаные штаны, обшитые металлическими пластинками, а сверху - суконная епанча с темно-синим косым крестом. Из-под епанчи торчали ножны короткого солдатского меча. Доспехи сэра Роберта выглядели солиднее: под белое сюрко с оранжевым фламеньерским крестом был надет тяжелый двойного плетения хауберк. Доспех дополняли стальной инкрустированный шлем-шишак с переносьем, и стальные поножи. Впервые в жизни я увидел настоящего, истинного рыцаря, и зрелище оказалось действительно внушительным.
– Следуйте за мной, - приказал рыцарь
На конюшне нас ждали четыре оседланные лошади. Это создавало для меня новую проблему - я никогда не ездил верхом. Оставалось надеяться, что верховая езда лишь ненамного сложнее езды на велосипеде. Здесь же сэр Роберт вручил мне кожаную перевязь для меча, и это был подарок в тему. Наконец-то я смог повесить клеймор на спину, как заправский горец.
– Вы очень добры, сэр, - сказал я с поклоном.
– Доспехов на вас у меня нет, поэтому не лезьте вперед в случае чего. Вы мне нужны живыми. Пора ехать.