Крестоносец

Астахов Андрей Львович

– Погоди, капитан Брискар, - сказал я, останавливая капитана жестом.
– У меня есть вопрос. Что ты знаешь о Домино?

– О ком?

– О девушке-виари по имени Брианни Реджаллин Лайтор.

– Почему ты считаешь, фламеньер, что я готов говорить с тобой о ней?

– Потому что Домино... Брианни - моя возлюбленная. Я люблю ее, и она меня тоже.

– Салард влюблен в девушку из моего народа?
– Капитан Брискар посмотрел на меня с интересом.
– Трудно в это поверить. И еще труднее поверить, что виари ответила на твою любовь взаимностью.

– Сейчас

речь не об этом. Я ищу Домино. Я знаю, что ей угрожает большая опасность. Один... негодяй сказал нам, что убедил виари передать Домино вербовщикам Суль. Такое возможно?

– Да, возможно, - с подкупающей искренностью ответил Брискар.
– Мы покупаем нашу свободу дорогой ценой.

– Ты с такой легкостью говоришь об этом?

– Это суровая необходимость. Так поступали наши предки сотни лет, почему мы должны поступать по-иному? Если эта девушка арас-нуани, Отмеченная силой, вербовщики рано или поздно найдут ее. Она не может бегать от них вечно.

– И ты не готов помочь своей соплеменнице?

– Моему народу ссориться с владыками Суль ни к чему.

– Прости, но меня возмущает такая расчетливость.

– Поменяйся со мной местами, фламеньер. Отдай мне свою судьбу, а взамен возьми мою. Родись на корабле, проживи на нем всю свою жизнь без надежды хоть когда-нибудь ступить на землю, которую ты можешь назвать своей. А после этого возмущайся.

– Прости, я не хотел тебя обидеть. Так ты что-нибудь знаешь о ней?

– Мне знакомо это имя. Она младшая дочь капитана Эледара Лайтора из дома Зералина. Амель Варин, капитан, который побывал в Карлисе и встретился мне по пути сюда, упомянул в разговоре, что некий салард очень интересовался этой девушкой.

– Дуззар, - пробормотал я.
– Так Варин знает, где ее искать?

– Возможно.

– Куда отправился корабль Варина?

– На Порсобадо есть только две гавани, куда заходят наши корабли. Это имперские гавани, где мы можем закупить необходимое нам снаряжение, пресную воду и припасы. Но Варин может бросить якорь в любой бухте отсюда и до Фор-Авек.

– Капитан, я должен знать точно.

Брискар снисходительно улыбнулся, но тут подошла Элика - она уже обходилась без помощи Домаша.

– Enne Salard a`ditet a verien, noe Glennen aiette uthar Laenne ap`Flamenier, - сказала она на своем языке, но я понял смысл фразы - Элика говорила, что я сказал правду, и молодая магичка действительно влюблена в этого фламеньера. Брискар снова странно улыбнулся.

– Я слышал эту историю, - сказал он.
– Новости о виари, их врагах и друзьях разносятся быстро. Однако я в затруднении. Варин рассказал мне о предложении найти и передать вербовщикам Суль беглую арас-нуани. Его корабль получил повреждения на блуждающей мели недалеко от мыса Лапа Тролля, и ему нужны деньги на ремонт. Саларды дорого просят за лес, металл, паклю и смолу. Варин получил от имени магистров Суль тысячу золотых - это огромные деньги. Магистры будут очень недовольны, если поймут, что Варин их обманул.

– Вы и впрямь собираетесь отдать мою невесту этим отродьям, да еще за деньги?

– Ты не понимаешь, фламеньер. Варин просто исполняет свой долг

перед нашим народом. Сотни лет виари вынуждены платить дань Суль, потому что такова плата за нашу свободу и наш нейтралитет. Плата кровью спасает нас от окончательной гибели.

– А если Империя протянет вам руку дружбы?

Брискар посмотрел на меня с недоумением и внезапно расхохотался.

– Se ma nuin, salard!
– воскликнул он.
– Ты сам веришь в то, что говоришь? Когда мои предки сражались с полчищами нежити, ни один салард не пришел к нам на выручку. Мы погибали на полях сражений, вампиры пили кровь наших женщин и детей, мы теряли наши земли - город за городом, дом за домом, - и никто не поднял меч и голос в нашу защиту! А наши островные братья и вовсе поплатились за свою честность и сострадание: они помогли презренным хойлам истребить нежить, но неблагодарные саларды после этого обратили оружие против них и изгнали с родной земли.

– Я немного знаю историю твоего народа, капитан Брискар. Элика мне рассказывала об этих событиях. Но не считаешь ли ты, что пришло время собирать камни, а не разбрасывать их?

– Твои речи пафосны, туманны и лишены смысла, - сказал капитан, и в его голосе прозвучало презрение.
– И ты говоришь так, потому что любишь одну-единственную девушку из моего народа. Тебе все равно, что будет с остальными. Когда ты получишь Брианни, ты забудешь свои обещания и свои громкие слова.

– Почему ты так решил?

– Потому что за тобой нет силы. Ты говоришь не от имени своего братства, от своего имени. Голос любви никогда не перекричит голос алчности и холодного расчета.

– Все может измениться. С моим участием или без.

– Идите вниз, - неожиданно сказал Брискар.
– Хватит пустых разговоров.

– Ты очень дерзко говорил с ним, - сказала Элика недовольно, когда мы спускались по лестнице на нижнюю палубу корабля.
– И запомни, что виари не приветствуют друг друга рукопожатием. Этот обычай нам неведом.

– Ах, простите!
– Я со злости пнул лежащую у низа лестницу бухту канатов.
– Дерзко, говоришь? С недостаточным политесом? А девушку, почти ребенка, продать за деньги вампирам - это как?

– Никто никого никому не продал. Конечно, Варин выполнит обязательство перед Дуззаром, если найдет Домино раньше нас - у него просто нет выбора.

– Так просто? Вы позволите магам заполучить волшебницу, обладающую Нун-Агефарр? Да еще и с этим вашим яйцом Перводракона?

– Тихо!
– Элика сделала страшные глаза.
– Давай зайдем в каюту и там поговорим.

– А заодно и поспим, - заявил впервые за все это время подавший голос Домаш.
– У меня глаза слипаются. И поесть бы чего.

Отведенная нам каюта была маленькой и темной, но в ней были четыре гамака, стол и лампа, заправленная китовым жиром. Признаться, после всего, что нам пришлось пережить этой ночью, я ужасно хотел спать, но мне было интересно, что собирается сказать нам Элика.

– Итак?
– Я сделал многозначительную паузу.

– В замке я говорила тебе о книге, что показывал нам Дуззар, но ты не соблаговолил меня выслушать до конца.