Крестопор
Шрифт:
Его кожа была аккуратно рассечена, и на поверхность выступила крошечная капля крови. Он просунул палец между губами и пососал маленький порез.
Ноги Мейса загрохотали по первым трем ступенькам, затем он остановился и повернулся к Кевину.
– Идешь?
– Да, - ответил Кевин, хмуро глядя на крест.
– Но что... это за штука?
– Это, - с улыбкой сказал Мейс, - это Крестопор.
Кевин еще мгновение смотрел на предмет, затем произнес – О...
– после чего опустил его на грудь и последовал за Мейсом.
На полпути к лестнице Мейс нагнулся
– Почему Мэллори не пришла?
– поинтересовался он.
– Не знаю.
– Она меня боится?
– спросил Мейс, и его шепот прозвучал в темноте как металлический.
В нескольких ярдах от них мягким светом светился плавательный бассейн; Кевин услышал, что оттуда тоже доносится смех и музыка. И неистовые сосущие звуки.
– Не тебя. Их.
– Кевин указал на существо на плече Мейса. Фонарь под ним отбрасывал тени на треугольную мордочку, сверкая в миндалевидных глазах.
– Аа...
– Мейс потянулся вверх, чтобы почесать голову существа.
– Она боится моих питомцев.
Из бассейна доносились шепот, приглушенное хихиканье и тихие стоны; над ним, словно призрак, витала дымка марихуаны. Они стали обходить бассейн по направлению к инструментам группы; сзади, как спящий зверь, громоздился генератор Мейса.
– Она никогда раньше не видела ничего подобного, - сказал Кевин.
– Я тоже не видел. Я сказал ей, что это крысы.
– Крысы, - задумчиво пробормотал мужчина.
– Ну, они не слишком отличаются от крыс. У крыс плохая репутация, знаешь ли. Потому что они падальщики. В этом нет ничего плохого. Они находчивы, вот и все. Они питаются тем, что не нужно другим. Это не так уж плохо, правда? Но на самом деле это не крысы.
– Так... кто же они?
Мейс провел указательным пальцем по подбородку существа, и длинный, тонкий, черный язык высунулся наружу, нежно лизнул его палец и исчез.
– Это мои глаза, - вздохнул Мейс. Неожиданно улыбнувшись, он произнес, - Не беспокойся о Мэллори. Она придет, когда будет готова.
Затем его лицо застыло, голова откинулась назад, глаза закрылись, и он долгое время оставался неподвижным, словно наблюдая за чем-то...
– Что на тебе одето, Лу?
– Одето? На мне нижняя рубашка.
– И это все?
– Да... да. Это все.
– Ну же, Лу, не надо лгать. Я не думаю, что это все, что на тебе надето, не так ли?
– Стоя в своей спальне, Эрин поднесла трубку к губам и понизила голос до хриплого шепота.
– Правда?
– Ну... нет. Не все.
– Что еще?
– Хмм... ну, я...
– Его губы сухо чмокнули.
– На мне пара... колготок моей жены.
– Ммм... колготки, Лу! Ты знаешь, как сильно это меня заводит?
– Да?
– В его голосе звучало удовлетворение.
– О, даааа. Этот нейлон, натянутый на твои ноги, на твои бедра... Знаешь, что я люблю больше всего?
– Что...?
Эрин улыбнулась, сдерживая хихиканье. Смеяться над фантазиями клиента было
– Я люблю медленно проводить рукой по твоей промежности, - проворковала она, - и чувствовать, как растет эта выпуклость, как нейлон натягивается на твой член, который становится больше... толще. Ты трогаешь его, Лу?
– Да, - пробурчал он.
– Он становится больше?
– Да.
– Ммм, я уже почти чувствую его. Сожми его ради меня, Лу.
– Да.
– Он задыхался.
– Ощущение, что он сейчас прорвется, да?
– Ага...
– Поглаживаешь его?
– Угу...
– Хочешь потереться о мои колготки, Лу? Прижаться промежностью?
– О, Боже, да, да...
– Прижаться друг к другу очень сильно...
– Да...
– Почувствовать себя как...
– Ты шлюха.
Эрин чуть не выронила трубку, развернувшись, ударилась коленом о тумбочку и глубоко вдохнула, увидев Мэллори, заглядывающую в двухдюймовый промежуток между дверью ее спальни.
Глаза Мэллори сузились до ледяных щелочек, а рот скривился в ненавистной усмешке.
– Ты... жалкая... шлюха.
– Она повернулась и зашагала прочь от двери, ее шаги тяжело отдавались в коридоре.
– Мэллори, - позвала Эрин хриплым голосом. Телефонная трубка выскользнула из ее руки и шлепнулась на тумбочку, а затем упала на пол.
Тоненький голос Лу пропищал:
– Алло? Алло? Банни?
Эрин почувствовала головокружение, когда открыла дверь спальни, а слезы залили ей глаза. Ей стало интересно, как долго Мэллори стояла там. Разорванная фотография наполнила сознание Эрин невыносимой ясностью.
Когда она дошла до гостиной, Мэллори уже надевала пальто.
– Мэллори, подожди.
Та схватила сумку и направилась к двери, но Эрин опередила ее и положила руки на плечи дочери.
– Не трогай меня, - прошипела она, отстраняясь.
– Подожди, Мэллори, пожалуйста.
– Для чего? Чтобы ты могла все объяснить, я полагаю?
– Она уронила руки на бока, прижав сумку к ноге.
– Не знаю, о чем ты сейчас думаешь, но я хочу, чтобы ты знала...
– Я думаю, что знаю, почему папа ушел.
– Погоди-ка, я не занималась этим, пока твой отец был здесь.
– О? Тогда чем ты занималась?
Эрин отступила назад, потрясенная ненавистью на лице дочери. Она пыталась выровнять свой голос.
– Мэллори, мы уже достаточно накричались об этом. Думаю, нам пора просто поговорить, не так ли?
– Так же, как ты разговаривала там со своим дружком?
– огрызнулась она, ткнув большим пальцем через плечо в сторону спальни Эрин.
Сжав зубы, Эрин ответила:
– Это помогает платить за квартиру, покупать продукты и одежду, и если бы твой отец не уехал, мне бы не пришлось этого делать!