Крик души
Шрифт:
— Даша… — попытался осадить ее Антон.
— Я не хочу ничего знать о тебе и о том, что было, — сердито выдохнула девушка. — Не хочу, понимаешь? Я всё это уже пережила, и вспоминать не хочу.
— Почему она это делала? — ошарашенно произнес Антон, конкретно ни к кому не обращаясь. — Я не могу понять. Ведь я просил ее… Я деньги выделял, каждый месяц, исправно… и большие деньги. Я думал, что она… А оказалось, что… — он поднял на Дашу какой-то измученный затравленный
Девушка испугалась. Она никогда не видела, чтобы Антон так смотрел на нее. Никогда. Ее передернуло, дрожь прошла по телу, взметнув в ней остатки тех добрых чувств, что когда-то жили в ней по отношению к нему. Но она тут же подавила неосознанный внутренний порыв его успокоить.
— Ты мог бы узнать, — сказала она жестко, с обидой в голосе. — Но не захотел.
И эти ее правдивые слова били кнутом, кололи сотнями иголок, выпотрошили всего его.
— Я знаю, — кивнул Антон, отведя взгляд. — Я виноват.
Тяжело дыша, Даша отошла к стене, будто чувствуя, что вот-вот упадет. Мир кружился вокруг нее.
— Я не понимаю ее, — выдохнул Антон. — Я доверял ей, я думал, что она заботится о тебе, — говорил он. — Я, действительно, верил в это. А она…
— Она хотела выйти замуж за дядю Олега, — глухо перебила его Даша, набрав в легкие больше воздуха. — А когда появилась я, она меня возненавидела, увидев во мне помеху своим планам, — она мнимо равнодушно пожала плечами. — Вот и весь секрет.
— Но у отца никогда не было подобных планов… Как ты узнала? — ошарашенно спросил Антон.
— Я догадывалась и сама, — призналась девушка, не глядя на мужчину, — она не раз намеками упоминала об этом, а потом… перед смертью, она мне всё сама и рассказала.
— Она… раскаялась в том, что делала? — с запинкой спросил Антон. — Хотя бы перед смертью?
Даша покачала головой, ощущая, как воздух давит на грудь, а сердце стучит сильно-сильно.
— Нет.
— Прости, — волна жалости, обида, вины и беспомощности захлестнула его. — Прости, что я… так поступил.
Даша ошарашенно уставилась на него. Совсем другой Антон Вересов. Откуда он взялся? Зачем пришел? Она уже научилась его ненавидеть и презирать, винить в том, что с ней было, лелеять обиду и мечтать о мести. Она не желала испытывать к нему иные чувства. Она не хотела его понимать. Отказывалась. Они не друзья, и никогда ими не станут.
— Сделанного не воротишь, — сказала она, пожав плечами. — И то, что ты всё узнал, ничего не меняет.
— Так ты простишь меня? — упрямо настаивал он, сделав к ней пару шагов и остановившись.
— Не знаю, — откровенно призналась девушка, покачав головой. —
— Мы должны решить, — начал Антон, — как жить дальше…
Ее глаза сощурились.
— А как жить дальше? Что ты имеешь в виду?
— Ну… теперь, когда я знаю правду, — сказал Антон, пристально глядя на нее, — и ты знаешь правду… Я подумал, мы могли бы… изменить наши отношения.
— Считаешь, что, узнав о том, что ты высылал мне деньги, «заботился» обо мне и не забывал, я закрою глаза на то, что было? — голос ее звучал угрожающе.
— Нет! — воскликнул Антон. — Конечно, нет, — метнулся он к ней, но она отскочила. — Но я подумал, что мы могли бы попытаться жить нормальнойжизнью. Теперь, когда всё узнали, — он взглянул в нее внимательно, с надеждой. — Разве мы не можем попробовать?
— Я не забуду того, что было, — сказала она.
— Я знаю. Но постараться смириться с моим существованием рядом в течение двух… даже почти одного года! Ты можешь? — он пристально взглянул на нее. — Постараешься? Ради себя самой. Саморазрушение ни к чему хорошему не приведет, я знаю это не понаслышке. Я прошу прощения у тебя, что уехал, оставил тебя, что не заботился должным образом, но и ты пойми меня…
— Я понимаю, — перебила его Даша, осознавая, что действительно его понимает, — но это не поможет мне забыть.
— И не нужно забывать, — сдался он, понимая, что на большее рассчитывать ему не приходится. — Помни. Но постарайся не обвинять меня в том, что было, потому что я уже признал свою вину.
— Хорошо, — кивнула она, наконец, — я попробую смириться. Осталось всего два года, не так и много.
— Значит, ты..?
— Попробую смириться, — недовольно согласилась она. — Попробую, Вересов, не питай иллюзий.
— Ладно, — он засунул руки в карманы брюк и, нахмурившись, спросил: — А ты не могла бы называть меня по имени? В свете сложившихся обстоятельств.
Даша повернулась к нему, на лице ее расцвела язвительная полуулыбка, брови изогнулись.
— Я же сказала: не питай иллюзий.
— Ясно, — выдавил он сквозь зубы и направился к двери. — Я рад, что мы поговорили и всё выяснили.
Даша промолчала. Он постоял еще пару минут, ожидая ее ответа, но, так его и не дождавшись, вышел.
— Это ничего не меняет, Антон, — с грустью и горечью проговорила Даша, глядя на закрывшуюся дверь. — Сейчасэто уже ничего не меняет, — и, простояв недвижимо еще несколько минут, вышла из кабинета.