Крик и шепот
Шрифт:
— Я люблю тебя, Йео, — говорю ему со вздохом.
Он обхватывает ладонями мою попку и задирает подол моего платья до бедер. Его зубы впиваются мне в плечо, прямо через ткань лифа.
— Я тоже люблю тебя, красавица.
— Эти свиные отбивные просто изумительны, Кён! — говорит Флетчер своей жене и мягко улыбается. — Ты обязательно должна взять рецепт у Кейди.
Я краснею от его похвалы, а Йео слегка сжимает под столом мою ногу.
— Я знаю, что Кейди отличный повар, — говорит он своему отцу, и гордость в его голосе согревает меня
Флетчер кивает и подмигивает мне. А я все никак не могу привыкнуть к его доброму ко мне отношению. Теперь, когда мы с ним наконец-то познакомились, он, по всей видимости, принимает меня.
Все взгляды устремляются к Кушу, когда тот начинает излагать некоторые свои идеи, которые намерен продвигать в своей психотерапевтической практике. А я пользуюсь моментом, чтобы перевести дух. Я разрезаю на кусочки свиную отбивную и тут слышу голос, которого не слышала, казалось, уже целую вечность.
«Беги!»
Я отрываю взгляд от тарелки. Все внимательно слушают Куша, и поэтому никто не замечает, как дрожат мои руки.
«Беги!»
«Просто дыши, Кейди, — звучат у меня в голове слова Куша из нашего сеанса. — Помни, у тебя все под контролем!»
«Беги!» — этот шепот помогает мне вскочить на ноги и заставляет оттолкнуться от стола. — «Беги!» — мои ноги дрожат, а леденящий душу ужас парализует меня. Кажется, это голос Боунза, но я не уверена. — «Беги!» — шепот повторяет это снова и снова, и мне уже хочется вырвать его из своей головы. — «Бегиии!..»
Мне некуда бежать… Зло из моего прошлого тянет меня назад. Да так быстро, что я ничего не успеваю сообразить, — меня поглощает тьма.
— А вот и моя маленькая девочка, — бормочет в темноте папочка.
Я сажусь на кровати и отползаю назад, пока не упираюсь спиной в стену. Мои глаза стараются отыскать его среди черных теней. Временами мне снятся о нем кошмары. А его голос иногда кажется таким реальным. Но Боунз велит мне не обращать на это внимания.
— Кейденс, — от шкафа отделяется мощный силуэт, и я издаю жалобный писк.
«Это не сон! Папочка вернулся…»
— Мамочка! — вместо крика из моего горла вырывается лишь еле слышный шепот.
— Ш-ш-ш, — рычит он. — Мы сейчас сыграем с тобой в одну игру.
«Ненавижу папины игры!»
— Н-нет, — смело отвечаю я.
Он бросается ко мне и хватает меня за локоть. Выдергивает меня из постели, и я оказываюсь в его объятиях. Он крепко прижимает меня к себе.
—
Папа шлепает меня ладонью по губам.
— Мы уже уходим. Успокойся, детка.
Я извиваюсь в его руках, но от бессилия из глаз катятся слезы.
«Я никуда не хочу идти с папочкой!»
Он выносит меня из спальни и тащит по коридору. Но когда мы проходим мимо маминой двери, останавливаемся. Я пытаюсь закричать, не обращая внимания на его зажимающую мой рот руку. Из-под его ладони слышится лишь глухое мычание, но мне все же удается пнуть дверь. И та распахивается с громким стуком.
— Кейденс? — бормочет мама спросонья.
Она включает настольную лампу, и ее глаза расширяются от ужаса.
— Норман, что ты делаешь?
Папа вторгается в ее комнату, а я сломанной куклой болтаюсь в его руках. Мамочка всхлипывает и от беспомощности вжимается в кровать. А мне хочется, чтобы она вцепилась в меня и не позволила ему забрать меня.
— Наша дочь отправляется домой. Туда, где она и должна быть.
Мамочка встает на колени и начинает злиться. Обычно она никогда не сердится на папу. Я думаю, она боится его так же, как и я.
— Ты никуда не заберешь Кейденс. Мама! — зовет она бабушку. — Мама, вызови полицию!
Из-за ее неповиновения папочка весь напрягается, а затем швыряет меня на пол. Да так сильно, что я ударяюсь головой. Стук от удара эхом отдается у меня в мозгу.
«Где же Боунз?!»
Треск!
Этот звук выводит меня из ступора. А когда я поднимаю глаза, то вижу, как папа, замахнувшись, бьет мамочку кулаком по лицу.
— Не-ет! — я вскакиваю на ноги и бросаюсь к нему. Но он бьет ее еще раз, прежде чем я успеваю приблизиться. — Папочка, папочка, перестань!
Он не останавливается. Его волосы растрепаны. И он ведет себя как дикий медведь, обезумевший от запаха крови.
— Боунз! Бабушка!
— К-кейденс, — заикается мама. — Б-беги…
Треск!
Рыдания душат меня, но я не забываю двигать ногами. Выскочив из маминой спальни, я бегу по коридору к бабушкиной комнате. Когда я распахиваю ее дверь, она тут же стягивает свою СИПАП-маску (прим. для профилактики храпа) и включает свет.
— П-п-папа здесь! Он делает мамочке больно! — кричу я.