Крик и шепот
Шрифт:
Я. ИСЧЕЗАЮ. В НЕБЫТИЕ.
— Боунз, — в крике дока я слышу беспокойство.
Но он быстро превращается в шепот.
А мне не нравится шепот...
«Боунз! Боунз! Боунз!»
— Боунз!
Я. ЛЮБЛЮ. КРИК...
Моя обычная сила начинает ослабевать. И это означает лишь одно.
— Док Ботан… — бубню я сквозь стиснутые зубы, когда комната начинает кружиться у меня перед глазами. — Сходи за Пожирателем котят. Это очень важно. Скажи ему... — я стучу себя по лбу, чтобы прогнать это безумие. — С-с-кажи Йео, чтобы он не задерживался, а поскорее пришел. Иначе ему это может
Глава 22
Йео
— Я так и знал, что из этого ничего хорошего не выйдет, — ворчу я, пока оглядываю улицу в надежде увидеть Паскаля.
Когда Куш ворвался в мой кабинет с искаженным от ужаса лицом, я сразу понял, что произошло что-то непредвиденное. И не просто что-то. А кто-то! Но когда мы вернулись в наш центр, Паскаля в кабинете уже не было.
Сама мысль, что он сейчас разгуливает по городу в одном лишь пиджаке Куша, вызывает у меня приступ тошноты. А рассказ друга о появлении Боунза на их сеансе с Кейди отзывается тупой болью в груди. В последнее время Боунз буквально залег на дно. И хотя мне больше нравится проводить время со своей малышкой, я все же не могу не скучать по нему.
— Йео, сама по себе идея не плоха, — заверяет меня Куш. — Это единственный способ помочь Кейди. Если мне удастся встретиться со всеми ее альтерами и я смогу заставить их признать то, чем они являются, то, думаю, у меня получится, по крайней мере, убедить их сделать то, что лучше для Кейди. Боунз, похоже, действительно заботится о ней. Думаю, он сделает все необходимое, чтобы помочь. Но…
— Основная проблема — её гребаные альтеры-ублюдки. Я в курсе, — покачав головой, я сворачиваю на дорогу, ведущую к одному из любимых пристанищ Паскаля. — Меня радует, что мы смогли избавиться хотя бы от одного из них. Но вот с двумя другими будет сложнее. Они сильнее и деструктивнее (прим. направленные на разрушение). На них уйдет намного больше времени.
Куш пытается сказать что-то в ответ, но тут звонит мой телефон. Я рассеянно отвечаю, даже не взглянув, кто это.
— Чувааак! — вопит Баркли, не давая мне даже пробормотать ему «привет».
— Ну, что? У меня сейчас нет времени на это дерьмо, мужик, — огрызаюсь я, чувствуя усиливающееся в шее напряжение, которое тут же превращается в болезненную пульсацию. — Чего тебе?
В ответ Баркли лишь тяжело пыхтит. У меня создается впечатление, что он куда-то бежит. Но эта мысль так нелепа, что мне хочется громко рассмеяться. Представить бегущего за кем-то, кроме папы, Баркли? Просто немыслимо! Свое время он тратит только на то, что безусловно обеспечит ему всеобщее восхищение. Обычно он доказывает свою неимоверную крутизну, изображая умника и болтая без передышки. Но чтобы нагружать себя физически?! В его глазах это выглядит комично.
— Я… хм… Господи, мне стоит вернуться в спортзал, — бормочет он. — Я видел... э-э... ее. Вообще-то, я...
— Выплюнь наконец-то это, нах*й, Барк, — закипаю я.
— Да я про того головореза! М-м… ну, твоей подружки…
Я закатываю глаза.
— Паскаля?
— А, ну да. Так вот, еду я, значит, в отель, чтобы обсудить некоторые элементы дизайна, которые они хотели добавить. А тут вдруг вижу бегущую по дороге полуголую цыпочку. Черт, ау-у! —
— Что, черт возьми, происходит? — буквально рычу я.
Я бросаю недоуменный взгляд на Куша и разочарованно качаю головой. Включив громкую связь, кладу телефон на приборную панель и сворачиваю на другую дорогу, ведущую в еще одно место обитания Паскаля.
— Дерьмо, кажется, я подвернул лодыжку. Я же не могу, черт возьми, бегать по асфальту в итальянских туфлях. Ну, да ладно, короче, я узнал в этой цыпочке Кейди. Но на ней был какой-то старомодный пиджак. Я говорю про восьмидесятые (прим. в США вошел в моду безумный кричащий стиль цветастых костюмов, своим видом напоминающих неоновые вывески) и все такое... — опять надрывное пыхтение. — Прочь с дороги! — и снова лишь торопливое шарканье ног. — В любом случае, я был просто ошеломлен этой уродливой тряпкой, — Куш недовольно ворчит и неодобрительно качает головой. Он явно раздражен, ведь речь идет о его пиджаке. — А потом я просто выпал в осадок: твоя цыпочка сделала такое лицо… прям как у мужика. Она выглядела такой злой и невероятно раздраженной… Ну, совсем не похожей на Кейди. И тут я вспомнил, что ты тогда говорил, и решил, что это ее панк-личность.
— Альтер, — стонем мы с Кушем в один голос.
— Неважно. Итак, я моментально выпрыгнул из машины и погнался за ней. За ним... Да какая, бл*дь, разница, как называть! Я должен был, черт возьми, что-нибудь сделать.
— Адрес, Барк!
Неожиданно он, чертыхаясь, сворачивает с дороги, по которой бежал, и мне остается лишь побыстрее тащить задницу в том же направлении. Я уже почти подъезжаю, когда слышу в трубке шум и звуки непонятной возни.
Пыхтение.
Рычание.
Проклятия.
Я жму на газ и, завернув за угол, вижу своего брата. Его просто распирает от гордости, потому что он крепко держит в своих объятиях мою полуобнаженную девочку. Боже, как же она извивается! Барку крупно повезло, что Паскаль пришел не из дома. Он бы порезал его задницу или сделал бы что-то в этом духе. Но поскольку Паскаль ушел прямо с сеанса психотерапии, на нем только трусики Кейди и пиджак Куша.
— Паскаль похож на ночной кошмар, — бормочет друг, пока я паркую машину к обочине.
— Ты даже не представляешь насколько!
Я выскакиваю из машины и мчусь к этой парочке. Баркли мертвой хваткой удерживает вырывающегося Паскаля со спины. Когда же я оказываюсь рядом, лицо этого придурка принимает испуганный вид.
— Гребаный сталкер! — шипит он и пытается плюнуть в меня.
Я хватаю его за челюсть и бью по лицу. Стараюсь несильно травмировать его плоть, ведь впоследствии будет страдать Кейди. А не этот мудак.
— УХОДИ! — рычу я. — ОСТАВЬ ЕЕ, НАХРЕН, В ПОКОЕ!
Паскаль сопротивляется, но Баркли усиливает на нем свою хватку, и тот в ответ изрыгает целую череду грязных угроз и отборных ругательств.
— Ты Паскаль? — спрашивает Куш, стоя чуть позади меня.
Тот прищуривается и с презрением смотрит на него.
— Пошел ты на хрен, придурок!
Куш вздыхает и, обойдя меня, подходит к нему. Толкает меня локтем, и я неохотно отпускаю челюсть Паскаля.
— Паскаль, ты просто плод воображения Кейди. И тебе здесь не рады. Все в тебе пропитано ядом. Ты бесполезен.