Крик прошлого

Эриа Мэри

влетаю в эти двери и бегу мимо сотен палат. Больные, переполошившиеся от того, что кто-то

бежит по коридорам поздней ночью, начинают заглядывать в решетчатые окошки на своих

стальных дверях. Они тычут в меня пальцами. Я слышу их невнятные голоса, смешки,

бульканье, вои. Это сводит меня с ума, хотя я могла бы привыкнуть к подобному за те годы, что нахожусь здесь. Но я все еще не привыкла. Я все еще не могу терпеть этого гомона. Не

этой ночью. Не когда адреналин борется

с наркотиками в крови.

Предо мной развилка. В доли секунды я решаю свернуть влево, и вот очередной длинный

коридор с палатами. Но этот коридор гораздо темнее из-за отсутствия окон. Мне сложно

бежать все на той же скорости, но я не смею остановиться. Мои легкие горят адским

пламенем, но я игнорирую их. Вперед. Только вперед. Я должна бежать еще быстрее.

Что-то попадается мне под ноги, и я буквально валюсь кубарем на плиточный пол. Боль

обжигает левую руку, но я все еще пытаюсь встать. Ничего не выходит. Ноги отказываются

поднимать тело, и поэтому я ползу, размазывая кровь по белой плитке. Еще немного. Нужно

уйти еще хотя бы чуть-чуть. Но зачем? Они все равно найдут меня. Ведь я все еще в этом

ужасной месте.

И все же я ползу в неизвестном направлении, не видя ничего, что было бы дальше моего

носа. Мне удается нащупать стену и, опираясь на нее, я снова пытаюсь подняться на ноги.

Боль пронзает мою голову, и я чувствую как что-то горячее медленно течет по лбу, капает на

левый глаз и словно слеза стекает по щеке. Наверное, упав, я разбила голову.

– Сюда!
– кричит кто-то совсем недалеко.

Санитары. Их больше и они жаждут мести. Они уничтожат меня. Эти уроды в сговоре с

врачами, которые превращают мою жизнь в ад. Им не нужно убивать меня. Достаточно лишь

применить один из методов «лечения».

Нащупав что-то в темноте, я быстро понимаю, что это большая тумбочка с чистым бельем

или еще чем-то. Я прячусь за ней, скрутившись в комок. Бежать больше некуда. Схватившись

за собственные колени, я закрываю глаза, мысленно моля Всевышнего убить меня раньше, чем эти уроды найдут меня.

В коридоре включаются яркие лампы.

«Пожалуйста. Забери меня», - отчаявшись, молю я.

Простой гомон больных превращается в какофонию звуков. Крики становятся еще сильнее.

Бормотание более отчетливым. Некоторые даже сыплют проклятиями в сторону санитаров. В

ответ слышны звонкие удары резиновыми дубинками по металлическим дверям. Санитары

все ближе. Я слышу их шаги. Я даже могу различить их дыхание в этом сплошном хаосе

звуков.

– Мы тебя не обидим, - обещает один из санитаров, перекрикивая всеобщий шум.
– Если ты

выйдешь и просто пойдешь с нами,

то все будет хорошо.

Мне так хочется рассмеяться! Они все еще не заметили меня и только поэтому дают такие

бестолковые обещание. Конечно же, как только мой тайник будет раскрыт, меня снова свяжут

по рукам и ногам. Наверное, снова будут бить током или еще чего похуже. Ведь я для них

никто. Еще одна неприятность, за терзания которой платят скудные деньги.

– Тали, - медленно растягивая мое имя, зовет другой санитар.
– Выходи.

Они думают, что если будут обращаться ко мне, как к ребенку, то смогут заставить верить

им? Как бы не так! Да, мне шестнадцать, и да, я самая молодая в этой чертовой лечебнице, но

это не означает, что они смогли выжечь мне мозг. Хотя пытались, уж поверьте.

Неожиданно я понимаю, что скрываться нет смысла. Еще пара шагов, и они все равно увидят

меня, скрутившуюся за ящиком с какой-то ерундой. И они схватят меня. Я знаю, что на этот

раз не смогу справиться с санитарами. Их наверняка больше, чем двое. Головокружение

превращается в тошноту, и я едва могу удержать в себе свой скудный обед.

Но, несмотря на страх, я все же нахожу в себе силы подняться на негнущихся ногах, и вот я

во всей своей изодранной и окровавленной красе стою напротив пяти санитаров. Какой же

жалкой я, наверное, выгляжу со своими потрепанными волосами, худощавым лицом,

хрупким телом и в перепачканной кровью рубашке! Но плевать я на это хотела. Они не

сломали меня раньше и не сломят в будущем, что бы там ни придумал доктор Оливер.

– Хорошая девочка, - одобрительно кивает один из санитаров, и все пятеро тут же

направляются ко мне.

Хорошая девочка? Как бы не так!

Как только санитары приближаются ко мне, я снова ощущаю прилив сил. Откуда во мне

столько злости? Жестокости? Почему мое тело так легко превращается в машину для убийств

и всегда знает, как поступить? Кем я была до того, как попала в лечебницу? Эти вопросы

пролетают в моей голове с невероятной скоростью в то время, как тело принимает боевую

стойку.

– Тише, - успокаивающе говорит санитар, примирительно поднимая руки. Он ведет себя так, будто я загнанный в угол зверек, больной сказом. Возможно, он прав. И тогда я, черт его

дери, изгрызу их всех.
– Спокойно, девочка. Все хорошо.

Кто-то заходит мне за спину, пока я отвлечена одним санитаром, и с силой хватает меня, прижимая мои руки к телу. Я отпихиваюсь и верещу, но ничего не помогает вырваться из

мертвой хватки какого-то пропотевшего мужлана. Приходится пинать ногами тех, кто