Криминалистическая идентификация по мысленному образу и особенности реализации ее процессуальной формы

Степаненко Диана

Обращает на себя внимание то, что упомянутая нежелательная тенденция характерна не только для определений предъявления для опознания, разработанных в последние годы после введения в действие Уголовно-процессуального кодекса РФ. Со всей очевидностью она прослеживается в работах различных авторов, вышедших в свет в период действия Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1960 г. Чтобы убедиться в этом, достаточно осуществить несложный сравнительный анализ выборочного порядка.

Определения периода действия Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Первые определения предъявления для опознания были сформулированы в середине 60-х гг. минувшего столетия. В последующем процесс их разработки не прекращался вплоть до введения в действие Уголовно-процессуального кодекса РФ в 2002 г. Почти полувековой опыт научно-исследовательской работы на этом направлении, к сожалению, не привел к сближению точек зрения ученых по затронутому вопросу, не позволил привести различные определения предъявления для опознания к общему знаменателю. Наиболее отчетливо расхождения позиций проявились в трактовках целевой направленности указанного следственного действия. Одни из авторов в работах советского и постсоветского периода исходили из понимания предъявления для опознания как следственного действия, направленного

на разрешение проблемы тождества. Как писал представитель этого направления Н. Н. Гапанович, предъявление для опознания «есть особая форма отождествления, состоящая в предъявлении опознающему лицу не менее трех сходных (однородных) объектов в целях установления тождества объекта, имеющего отношение к исследуемому в судопроизводстве событию» [43] .

43

Гапанович Н. Н. Опознание в судопроизводстве (процессуальные и психологические проблемы). Минск, 1975. С. 125.

В этом определении не указано, о тождестве какого объекта идет речь и что именно понимается в данном случае под словом «тождество». Не учтено в нем и то, что в ряде ситуаций на практике предъявление для опознания проводится не в отношении объекта, связь которого с исследуемым в уголовном процессе событием установлена, а для установления данной связи, т. е. выяснения вопроса об относительности объекта к делу.

Несколько иначе проблема тождества подана в другом определении того же объекта, близком по своей сути вышеуказанному определению. В нем предъявление для опознания характеризуется как следственное действие, «осуществляемое в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке и состоящее в том, что свидетель, потерпевший, подозреваемый или обвиняемый обозревает предъявленный ему объект, мысленно сопоставляет его с образом, ранее воспринятым в связи с расследуемым событием, и решает вопрос о наличии или отсутствии тождества» [44] .

44

Криминалистика: Учебник / Под ред. Н. П. Яблокова, В. Я. Колдина. М., 1990. С. 299.

В данном определении содержится целая серия недостатков. Во-первых, совершенно излишне указывается на то, что предъявление для опознания осуществляется в порядке, установленном законом, поскольку данное положение относится к числу общих принципов всех следственных действий и не отражает специфики рассматриваемого действия. Во-вторых, авторы цитированного определения ошибочно полагают, что в процессе сравнительного анализа при производстве предъявления для опознания участвует ранее, как они пишут, воспринятый образ. На самом деле в этом процессе участвует образ ранее воспринятого объекта. В-третьих, образ ранее воспринятого объекта формируется не в связи с расследуемым событием, а до того, как возбуждено уголовное дело, т. е. за рамками уголовного производства.

В-четвертых, в определении не содержится указания на то, относительно какого объекта решается вопрос о наличии или отсутствии тождества. Кроме того, в нем говорится о предъявлении для опознания одного объекта, в то время как закон указывает на необходимость предъявления опознаваемого объекта среди других сходных объектов [45] .

Для позиции другой группы авторов характерно иное понимание цели предъявления для опознания. По их мнению, установление тождества не является единственной целью рассматриваемого следственного действия. Остановимся на анализе некоторых определений, отражающих эту точку зрения.

45

В данном случае произошло смешение понятия процессуального опознания с понятием непроцессуального узнавания по мысленному образу. Точнее говоря, первое понятие подменено вторым.

1. «Предъявление для опознания – это следственное действие, проводимое с целью установления тождества, сходства или различия объекта, предъявляемого опознающему, который сравнивает его признаки с запечатленным в памяти образом ранее наблюдавшегося объекта» [46] .

Данное определение [47] уязвимо для критики по многим моментам, в том числе в силу неявности ряда терминов, нуждающихся в дополнительных пояснениях. Наряду с этим оно порождает не получившие ответа вопросы типа: 1) так что же является целью предъявления для опознания: установление тождества или его сходства и различия; 2) если сходства или различия, то сходства чего (кого) с чем, различия с чем, о каком сходстве или различии идет речь?

46

Руководство для следователей. М… 1971. С. 404.

47

Оно дословно воспроизведено спустя десять лет в аналогичной по жанру работе (См.: Руководство для следователей. Ч. 1. М., 1981. С. 372).

2. «Предъявление для опознания – следственное действие, осуществляемое в регламентируемом уголовно-процессуальным законом порядке и состоящее в том, что свидетель, потерпевший, подозреваемый или обвиняемый обозревает предъявленные ему сходные объекты, мысленно сопоставляет их признаки с запечатленным в его памяти образом и решает вопрос о наличии или отсутствии тождества либо групповой принадлежности» [48] .

Данное определение представляет собой улучшенную редакцию определения, цитированного выше. Однако и оно далеко от совершенства. И вот почему. Во-первых, при предъявлении для опознания сравнивается не образ ранее воспринятого объекта с предъявленными объектами, а признаки первого образа, но не с объектами текущего восприятия, а с признаками образов этих объектов. Во-вторых, целью любой идентификации является установление факта наличия либо отсутствия тождества проверяемого объекта. Определение групповой принадлежности может быть осуществлено другими способами. И для этого нет нужды в предъявлении для опознания. В контексте рассматриваемого определения установление групповой принадлежности, видимо, предполагает получение знания о том, что предъявленный объект

сходен с тем, о котором ранее опознающий дал показания, т. е. похожим на него, является таким же. Вопрос о том, является ли он тем же самым, т. е. искомым, идентифицируемым, в этой ситуации остается открытым. Установление только сходства общих признаков объектов означает, что идентификация не состоялась. Кстати говоря, проблема сходства предъявляемых объектов возникает и рассматривается еще на стадии подготовки предъявления для опознания. И ее решает следователь, которому закон вменяет в обязанность подбирать и предъявлять для опознания сходные с отождествляемым объекты.

48

Криминалистика: Учебник / Под ред. Н. П. Яблокова. М., 1999. С. 472.

3. «Предъявление для опознания – процессуальное действие, осуществляемое в регламентируемом уголовно-процессуальном законом порядке, состоящее в предъявлении следователем или судом свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому сходных объектов для решения вопроса о наличии или отсутствии тождества либо родовой (групповой) принадлежности с объектом, бывшим ранее предметом восприятия опознающего, о котором он сообщил на допросе» [49] .

Это определение может быть охарактеризовано как концептуально и во многом даже терминологически сходный вариант предыдущей дефиниции, хотя и несколько улучшенной. Поэтому ему присуща часть недостатков, о которых шла речь выше. Его достоинством является новелла, связанная с указанием на объект, о котором ранее дал показания опознающий на допросе.

49

Криминалистика: Учебник / Под ред. Е. П. Ищенко. М., 2000. С. 395.

Самой лаконичной из числа разработанных в период действия Уголовно-процессуального кодекса РСФСР определений представляется формулировка рассматриваемого понятия, принадлежащая перу Ю. Н. Михайловой. По ее мнению, «предъявление для опознания – процессуальное действие, заключающееся в идентификации объекта в соответствии с правилами, установленными уголовно-процессуальным законодательством» [50] .

Стремление к лаконизму в данном случае пошло явно не на пользу раскрытию содержания исследуемого понятия. Отсутствие указаний на существенные признаки данного процессуального действия не позволяет провести его четкого отграничения от других следственных действий, связанных с решением идентификационных задач, односторонне отображает суть предъявления для опознания, поскольку это следственное действие не во всех случаях завершается идентификацией проверяемого объекта. Оперируя определением Ю. Н. Михайловой [51] , невозможно даже провести различие между предъявлением для опознания и судебно-экспертным идентификационным исследованием, в рамках которого по материальным следам, а не по признакам мысленного образа, реализуется метод идентификации по правилам, установленным уголовно-процессуальным законодательством.

50

Оно в дальнейшем дублируется Е. П. Ищенко в другой его работе (См.: Ищенко Е. П. Криминалистика: краткий курс. М., 2003. С. 173)

51

Данное определение Ю. И. Михайловой дословно воспроизведено в более поздней ее работе, написанной совместно с В. В. Степановым (Степанов В. В., Михайлова Ю. Н. Научные и правовые основы тактики предъявления для опознания при расследовании преступлений. Саратов, 2003. С. 29).

Определения предъявления для опознания в период действия Уголовно-процессуального кодекса РФ. Определения предъявления для опознания, предложенные в литературе после принятия УПК РФ 2001 г., введенного в действие в 2002 г., мало чем отличаются от определений того же понятия, разработанных до этого. Вот некоторые тому подтверждения.

«Предъявление для познания, – пишет Н. Г. Шурухнов, – это самостоятельное следственное действие, в ходе которого опознающий сравнивает предъявляемый объект с мысленным образом ранее воспринятого и на этой основе делает вывод о его тождестве или различии» [52] .

52

Шурухнов Н. Г. Криминалистика. М., 2002. С. 297.

Данное определение базируется на положениях, содержащихся в некоторых определениях того же понятия, отраженных в ряде работ советского периода. Так, в одной из них говорится о предъявлении для опознания как о следственном действии, заключающемся в предъявлении свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому «лица или предмета с целью установления наличия или отсутствия тождества» [53] .

Но определение Н. Г. Шурухнова – шаг вперед по сравнению с указанным, поскольку акцентирует внимание на особенностях способа решения соответствующей задачи. Вместе с тем данному автору не удалось избежать как минимум двух недостатков, характерных для определений его предшественников. Первый – игнорирование требования закона о предъявлении опознаваемого объекта в группе сходных. Второй – нераскрытое применительно к специфике идентификации содержание цели данного действия, ибо установление факта наличия тождества – цель любого идентификационного действия, нацеленного на указанный результат, в том числе при производстве идентификации по материально фиксированным отображениям. Важно и то, что экспертные идентификационные исследования ориентированы также на установления тождества объектов. Кроме того, содержащееся в определении Н. Г. Шурухова указание на «вывод о тождестве или различии» можно отнести к научно некорректным, поскольку понятие сходства предполагает как свою противоположность понятие различия, а не тождества. В свою очередь, понятие установления тождества должно корреспондироваться с другим понятием того же уровня, т. е. с установлением отсутствия тождества. Но тождества чего? Четкого ответа на этот вопрос ни у Н. Г. Шурухнова, ни у подавляющего большинства других авторов мы не находим.

53

Криминалистика: Учебник / Под ред. И. Ф. Пантелеева, Н. А. Селиванова. М., 1984. С. 341.