Криминальная фантастика (сборник)
Шрифт:
Она подавлено помолчала и заторопилась:
— Да, это мое. Я еще пакет потеряла, в нем мои ботинки. Вот он.
Девушка встала на ноги и вынула из пакета, смущаясь, разбитые туфли, затем положила их назад и вместе с ними сверток, к которому у милиционера, после взгляда на старые туфли, пропал интерес.
Милиционер поднялся с корточек, машинально отряхнул колени и сказал:
— Едем в отделение. Я вызываю «скорую помощь» и дежурную машину.
Уже в милицейской машине Лиза, испуганно посмотрев в убитые глаза Ежова, тихо спросила:
— А что?..
— Научная
И лицо его замкнулось безнадежностью.
А Лиза крепко прижала к себе пакет. Александру не нужны ее жалость и ее жизнь. Тогда она сделает то, что для него важно: сбережет научную ценность.
Как же найти ему хорошего адвоката?
За окном бился ветер, золотым колоколом качался свет. Его длинный язык то проникал в комнату, то выскакивал, погружая ее во тьму, словно слизывая все, встретившееся ему на пути.
Раньше этот неисправный фонарь не мешал Лизе спать. А тут, искрутившись, она откинула одеяло, и, поежившись, подошла к столу. Настольная лампа прозрачным леденцом осветила темную рукопись.
Скрипнула дверь, и Лиза вскинула глаза: на пороге стояла бабушка в залатанном фланелевом халате, над ее приглаженными волосами ободком стояли очки.
— Ты что не спишь, Лизанька? Голова будет болеть.
— Бабуль, ты тоже не спишь, — мягко ответила Лиза.
— Так я от старости, деточка. Что ты такое интересное читаешь?
— Сама не знаю, — ответила Лиза. — Написано русскими буквами, но нет ни одного понятного слова.
— Значит, зашифровано, — сказала бабушка, как о чем-то обыденном, и уселась в соседнее кресло.
— Но зачем? И как это расшифровать? Вот смотри: слово из одной буквы — это союз или предлог, а здесь часто встречается одиночное «ж», перед которой нет запятой…
— Значит, это союз «и», — сказала бабушка и продолжила: — Одно время у нас, детей, была мода на зашифрованные тексты. Уж не знаю, откуда это пошло, может после чтения Конан Дойла. Помнишь его «Пляшущие человечки»? Может, из — за прошедшей войны. Мы любили играть в шпионов-разведчиков. Так вот, у нас с подругами был такой шифр: мы взяли первую главу «Евгения Онегина» и пронумеровали все буквы. Например, слова «мой дядя». Буква «м» — один, «о» — два, «й» — три, «д» — четыре и так далее. Потом переложили это на алфавит. Так «м» стала «а», «о» стала «б», «й» — «в», а буква «д» стала «г»… Тут главное — знать текст, который стал ключами к шифру.
Лиза помолчала, раздумывая, и воскликнула:
— Бабуля, а ведь ты, похоже, права: «ж» это «и». Вот ключи — молитва: «Отче наш, иже еси», лежит прямо в книге. Но почему ее не убрали? Ведь это глупо: загадывая загадку, тут же говорить отгадку.
— Может автор и не хотел, чтобы это было тайной. И неизвестно, что тогда случилось. Да что гадать! Прочитай и поймешь, — бабушка, надев очки, взяла в руки манускрипт, перелистнула несколько страниц и сказала: — Женский почерк. В железо упаковали! — и, удивленно покачав головой, подняла
— Бабуль, зачем тебе ночью очки? — лукаво поинтересовалась девушка.
— Я забываю их снять, — бабушка улыбнулась морщинками. — Память худая стала. Детство отчетливо помню, а вчерашний день, порой, как кто-то стирает… Как новые ботиночки?
— Все ты помнишь, бабуля! — воскликнула Лиза — А ботиночки удобные, хоть танцуй.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно закивала бабушка, — Скоро операцию тебе сделают, Бог даст, затанцуешь. У тебя же талант был, ты лучше всех была в танцевальной студии.
— А на операцию много надо денег? — тихо поинтересовалась Лиза.
— Много. Но у нас они есть. Деньги, оставшиеся после твоих родителей, я положила на счет в золоте и не прогадала. За десять лет золото подорожало, и инфляция нас не коснулась. И вашу квартиру я все время сдавала, а деньги клала на валютный счет. Так что на операцию хватит, не волнуйся. И на твое образование тоже.
— А зачем нам вторая квартира? У нас же есть твоя… И может, мне не нужна операция? А на образование деньги вообще не понадобятся: меня приняли на бесплатное отделение. Я же умная, — в голосе девушки горьковатой самоиронией скользнула грусть.
Бабушка с пытливой печалью посмотрела на внучку, машинально потерев левую сторону груди, поднялась и подошла к окну, чтобы задвинуть шторы.
— Ветер утих, — сказала она спокойно. — Сломанный фонарь больше не качается. Ложись спать. Свет больше не будет лезть в окно. А читать лучше на свежую голову. Потом мне расскажешь, что за тайна спрятана под металлическим переплетом, — она подошла к внучке, обняла ее и жалостливо прижалась губами к светлой макушке, — Спокойной ночи, красавица моя.
Потом уже в дверях обернулась и сказала, укоризненно покачав головой:
— Умная, ты, умная, но не по-житейски. Боюсь, я умру, ты наделаешь глупостей!
Крашеное окно делилось на частые квадраты металлической решеткой, установленной снаружи.
В тесной комнате за деревянным столом сидел немолодой, импозантный мужчина. По его седеющим бакам, словно час назад, прошла бритва парикмахера. Дорогой костюм оттеняла стильная лиловая сорочка. Он спокойно наблюдал, как Александр Ежов усаживается напротив него.
Мужчина кивком отпустил конвойного и обратился к Александру:
— Я ваш адвокат, будем знакомиться.
Он протянул юноше визитку, и на белого металла запонке сверкнул бриллиант.
Александр поднял глаза и недоверчиво спросил:
— Вы хотите сказать, что будете защищать меня бесплатно?
Адвокат, спокойно изучая лицо юноши, чуть качнул головой:
— Не бесплатно. Но мне уже заплатили, — и, предваряя вопрос, сказал: — Имя заказчика является адвокатской тайной. Даже от вас. И еще я хочу сказать, что ситуация у нас с вами сложная: убитый вами по неосторожности молодой человек является, точнее, являлся, сыном влиятельных людей. Поэтому мне не удается пока освободить вас под залог. И нам с вами предстоит тщательная подготовка к судебному процессу…