Криминальный симбиоз
Шрифт:
— Рано ты дед собрался на тот свет! Живи еще да радуйся.
— А на хрена мне эта такая жизнь!? Лодку мне два года назад селитрой взорвали. Ты говорят дед, жало свое пилишь в наши дела. Поэтому твой крейсер «Варяг» пускаем ко дну. Я ходил к участковому, но только где искать этих гавнюков.
— Ты бы дед, какой карабин с войны приберег, да шарахнул бы по браконьерам. Тут видно бои были хорошие. Кругом добра такого навалом.
— Я сынок, после войны как эту хату построил, так нас военком обязывал по лесам ходить да трофеи собирать, а потом мы их на подводы клали и топили в этом озере в полыньях. Тут глубоко до двадцати метров местами. Жуть сколько война оружия оставила. Моя баба говорила, там возле острова, вроде, как в войну самолет упал.
— Спасибо дед, я пойду, пусть этот аэроплан другие ищут. Он, наверное, уже весь заржавел и развалился на части? — Сказал Валентин и пошел.
Шел Валентин, переваривая разговор с дедом. Судя по его информированности, дед точно знал, где лежит самолет, но никому не говорил. Сегодня Санников хотел еще раз рвануть самолет. Тротила должно было хватить, чтобы сделать дыру шире и длиннее.
Подойдя к Соньке, Валентин почувствовал, что Сонька жарит рыбу. Приятный запах, подхваченный теплым ветерком, будоражил нюх и вызывал обильное слюноотделение.
— Ну и что, поймали браконьеров? — Спросила Сонька улыбаясь.
— Ага, поймали! Рыбнадзор их уже лет тридцать ловит на этой луже, все никак не переловит. Участковый местный, сам первый браконьер. Сегодня вечером рванем. У меня кусок шнура остался короткий, придется снова поджигать под водой. Самое главное в нашем деле успеть вынырнуть, чтобы не оглохнуть от взрыва.
— Ладно «Ихтиандр», кушай давай, а то, наверное, проголодался!? — сказала Сонька подавая картошку и жаренную рыбу своему герою. Валентин налил сто грамм водки и выпил, заставляя желудок включится. Покушав Санников и открыв банку пива налил в стакан. Закурив, он растянулся в шезлонге, наслаждаясь приятной послеобеденной истомой.
— Спасибо! Из тебя Сонька, должна получиться хорошая жена, — сказал он наблюдая, как она ловко управляется с посудой.
— Помочь не хочешь?
— Давай поменяемся. Тогда ты, пойдешь готовить заряды, — сказал Валентин, откапывая из-под куста остатки тротила. — Я тебе сейчас воды нагрею. У меня кипяток будет.
Валентин раздробил остатки взрывчатки и сложил все в кастрюлю, поставив ее на водяную баню. Пока тол плавился, он заготовил трубки, скрутив журнальные листы. После чего как в прошлый раз закопал их в песок. Температура плавления тротила была небольшая. Уже через минут двадцать он расплавился полностью и Валентин залил его в бумажные трубки, придавая ему форму продолговатых «колбасок». Повторив, как и в прошлый раз, процедуру изготовления зарядов, Санников спрятал взрывчатку в песок и, достав из машины банку пива, жадно стал насыщать свою утробу приятной горьковатой жидкостью.
— Черт бы побрал, какая жарища, — сказал он глотая пиво.
— А ты окунись, посвежеет, — ответила Сонька.
— Погоди, часиков в десять вечера окунусь.
Собрав несколько пластиковых бутылок, Валентин достал «колбасу» и прикрутил к ней поплавки для придания плавучести. Достав патрон от «Глока», Валентин, как в прошлый раз разобрал его и изготовил огнепроводную трубку. Через пятнадцать минут все было готово к подрыву. Удовлетворенный своим трудом Санников уселся в шезлонг возле костра, и налив в стакан пиво, погрузился в нирвану, мечтая о богатом куше. Вечером предстояло вновь вступить в схватку с алюминиевым «монстром». Предстояло разорвать корпус Юнкерса таким образом, чтобы окончательно получить доступ к грузу и в полной мере насладится находкой.
Отправив Соньку по берегу на другую сторону озера, он приказал ей по сигналу развести костер. Берег с его песчаным пляжем прекрасно просматривался из дома деда. Солнце спряталось за горизонт, и Валентин услышал шипение радиостанции:
— Я на месте, — сказала Сонька, добравшись до обозначенного Валентином точке.
— Минут через двадцать можешь поджигать, — сказал ей Санников, и спустился с высокого берега к озеру. Он сложил в лодку свои вещи и отчалил от берега,
— Я на месте можешь поджигать, — сказал он в рацию, и скинул за борт якорь.
Сонька разожгла таблетку сухого горючего и веточкой подсунула ее под самую кучу валежника, который она собрала.
— Что мне делать, я уже подожгла, — спросила она Валентина.
— Давай возвращайся «домой», — сказал Валентин, — я скоро буду.
Сонька, сделав дело, побрела по дороге вдоль озера, отмахиваясь веником от назойливых насекомых. Через пять минут окончательно потемнело. Огонь от костра ярким пятном нарисовалось на другой стороне озера, словно маяк, привлекая на себя внимание посторонних глаз.
Багровый закат слегка растворялся в темной, почти черной воде Алексеевского озера. Санников, почти на ощупь надел акваланг, и словно вор бесшумно опустился в воду. Освещая себе путь подводным фонариком, он проник в дыру, волоча за собой длинную колбасу взрывчатки. Войдя вовнутрь, он добрался до пилотской кабины и вдоль выступающего шпангоута пристроил заряд. «Колбаса» прилипла под потолком, поднимаемая плавучестью пластиковых бутылок. Достав из-за пояса «Глок», Валентин нажал на спуск. Из ствола вновь вырвались пузырьки газов и шнур загорелся, неся, огонек в строну смертоносной начинки. Валентин оттолкнулся и махая ногами зашевелил ластами. Он знал, что через полторы минуты грянет взрыв. Когда он старался пролезть в дыру, Санников почувствовал, что зацепился за края рваного металла алюминиевой обшивки, шнуром, который был подвязан к баллонам. Мгновенно доза адреналина с силой взрыва вырвалась из надпочечников, перемешиваясь с кровью. Сердце забилось в бешеном ритме. Тут Циклопа охватила паника и дикий ужас. В голове в обратном порядке включился таймер, отсчитывая секунды его жизни. Через сорок секунд, и взрыв разорвет барабанные перепонки, а гидроудар сделает из Валентина отбивную. На какой-то миг он перестал паниковать и взял себя в руки, стараясь успокоить бешеный сердечный ритм.
— «Тридцать пять, тридцать четыре, тридцать три», — считал мозг. Рука автоматически потянулась к рукоятке ножа, который был, пристегнут к ноге. Достав нож аквалангиста, Валентин окончательно привел нервы в состояние покоя и просунув его под ремень, разрезал. В тот самый миг он почувствовал, что баллоны, освободившись от фиксации, стали спадать с плеч во внутрь Юнкерса.
— «Двадцать пять, двадцать четыре» — считал Валентин, освобождаясь от посторонних предметов, которые могли помешать всплыть. — «Двадцать два, двадцать один, двадцать». Сделав глубокий вдох, он выплюнул загубник и, оттолкнувшись от фюзеляжа, выпрямился, словно пружина и понесся туда, где был воздух, где была жизнь и где его ждала Сонька. Махая ластами, он быстро поплыл наверх, стараясь выскочить из-под воды еще до взрыва. Воздух в легких почти кончился. Циклоп увидел, разноцветные круги и пузыри, которые появились перед глазами. Это был кислородное голодание мозга. Еще мгновение и…
— «Три, два», — считал мозг, — «один»!
Где-то под ногами разорвав корпус самолета, грянул взрыв. На последней секунде голова покинула водную среду и показалась на поверхности. Сделав глубокий вдох, Валентин всем телом ощутил, как его сдавила какая-то страшная сила. Огромный огненный пузырь, оторвался от дна и набирая скорость, вытолкнул его из воды вместе с водой. Валентин в самый последний миг судорожно схватился за шнур, идущий по надувному борту лодки. Взметнувшийся к небу фонтан, оторвал его от воды и приподнял над озером на пару метров. Фонтан спал. Схватив весла, Валентин ориентируясь по свету костра, погреб к берегу, словно ошпаренный. Выскочив в темноте на прибрежный песок, он почти столкнулся с Сонькой, которая спускалась испуганная шумом. Услышав взрыв, она помчалась туда, боясь, что никогда больше не увидит Валентина в живых.