Кристалл памяти (сборник)
Шрифт:
Несмотря на трудности, мы все-таки достигли цели. Внизу под нами чудесная планета, на три четверти покрытая океаном. Есть где каждому соорудить просторный садок, где порезвиться юрким головастикам, где погреть на солнышке старый костяк — все благодаря маленькой, но такой ценной пластинке! Словно магический компас вела она мои корабли сквозь межзвездную непогоду: свирепые световые бури, раздирающие паруса в клочья, кошмарные трясины нейтронных болот и смертоносные объятия коллапсаров. Но если бы нам мешали только природные явления! А деятельность пресловутой Административной группы по предотвращению? Я понимаю, что она была направлена в эскадру личным распоряжением Императора из благих побуждений. Я и мысли не допускаю, что она вставляла нам палки в колеса с его ведома, упаси боже! Но гренки в мазуте, вычеркнутые из
Четвертьадмиралы переглянулись. Уж если Главнокомандующий заговорил о гренках в мазуте — кому-то не поздоровится! Несчастный командир Одиннадцатой имел неосторожность усомниться в их замечательных вкусовых качествах вслух. Все знают, чем это кончилось.
Тем временем со стариной Шнотом творилось что-то ужасное. По его и без того хищной морде пробегали мерзкие гримасы. Все шесть конечностей мелко подрагивали. Полный адмирал впадал в священное беснование — непременный атрибут Искоренения Измены перед высадкой!
К удивлению подчиненных, Шнот бесновался недолго и когда кончил, удивительно спокойно известил:
— Приказываю применить локальную протравку памяти к каждому десятому стайеру, включая и младший офицерский состав! Подобная мера искоренит пацифистские настроения и воодушевит десант!
— Осмелюсь доложить, полный адмирал! — всунулся старенький командир Второй Стаи по кличке Воин-малютка. Он страдал от застарелых ран, жить ему осталось всего ничего, оттого он никого не боялся и имел собственную точку зрения на все, даже на пропускную способность утилизатора. — Мы такое уже проделали три месяца тому назад!
— Тогда к каждому девятому!
— Аналогичная экзекуция имела место не далее как месяц тому!
— Восьмому!!! — взревел Шнот.
— Увы…
— Клянусь яйцекладами покойной Основательницы, восходящей к садку сопредельных носителей
Лазурного Пятна Небесного Зачатия… (Лица четвертьадмиралов вытянулись. Подобного богохульства они не слыхали с начала похода.)…Применить к первому попавшемуся!
Командиры Стай выскочили в коридор, демонстрируя завидное единообразие. Их сердца горели одним желанием — как можно быстрее исполнить приказ, но так, чтобы не исполнять приказ. Они все знали, что на корабле существует добровольная организация среди нижних чинов — Лига Вспомоществования. Эта организация за небольшую сумму оповещала стайеров об очередной сумасбродной выходке высшего начальства и прилагала поистине героические усилия по предотвращению несправедливости. Информаторов, поставляющих сведения Лиге прямо из адмиральской каюты, не могла сыскать даже Служба Уха и Нюха. Поговаривали, что ниточка тянется к самому полному адмиралу. Жаден был старина Шнот: похоже не брезговал и стайерскими медяками. Кроме распространения информации Лига также брала на себя функцию воздаяния по заслугам, а кому охота получить стрелу в спину во время атаки? Стайеры, конечно, нижние чины, но нижние чины расы Диалона!
К счастью, коридор был пуст, как имперская тюрьма после амнистии. Топая куда глаза глядят, Керк О вспоминал проклятые гренки в мазуте. Их не подали во время второй перемены традиционной трапезы по случаю прохождения половины пути. Шеф-повар был разжалован в простые подавальщики, хотя и клялся, что распевал походный марш расы Диалона не менее дюжины раз за время готовки. Составитель меню лишен четверти привилегий и сослан на пожизненную очистку корабельной канализации. Тогда же был спущен в утилизатор бедный командир Одиннадцатой. Этим инцидент не ограничился. Некоторое время спустя группа активистов Лиги поймала общестайного вдохновителя четвертьадмирала Цемара Ше и принялась пытать его с пристрастием. Почему, дескать, адмирал гренки в мазуте уписывает, а рядовому составу даже в колесной мази отказывают на завтрак? И когда наконец оживят самок? И зачем запретили игральных моллюсков среди нижних чинов? И еще
«почему», «когда» и «зачем». Четвертьадмирал пытки вопросами не выдержал и впал навечно в прострацию. Активистов Лиги не нашли, но в назидание распылили каждого сотого, чтоб впредь не повадно было. Цемара Ше за предыдущие заслуги стали пользовать в новом и неожиданном качестве — эскадренного штандарта, ибо прежний изрядно обветшал и был не таким преданным…
По странной ассоциации в этом месте воспоминаний мозг Керка О посетила заманчивая мысль. Даже не столько заманчивая, сколь пикантная. Ежели все остальные коллеги по званию заняты поиском укромных местечек, чтобы переждать приказ Шнота, никому и в голову не придет возвращаться к каюте Главнокомандующего. А каюта Бевзии, нынешней супруги адмирала и подружки детства Керка О — рядом. Каюты супругов разделял между собой адмиральский садок с проточной циркуляцией. Все на флагмане знали, что он пуст, и это обстоятельство вселяло в командира Четвертой надежду…
Глава III. ИНТЕРЛЮДИЯ
Лучшие ножны для стилета — внутри подходящего скелета. Советую: ножны подобрать, иначе сам можешь ножнами стать!
Бевзия была единственной функционирующей самкой на корабле. Остальные дочери Империи спали в специально оборудованных ваннах. Их разморозят только после посадки. Яйцеклады будущих матерей были полны, и никому не придет в голову рисковать потомством расы Диалона на планете пятипалых. Правда, Керк О подозревал, что стайеры прячут кое-какую толику разбуженных от спячки самок в нижних трюмах. Иначе чем можно объяснить исчезновение по вечерам доброй половины Четвертой? Но и на это нарушение устава Керк О смотрел, как на неизбежное зло — не хотелось по пустякам возбуждать ненависть подчиненных. К тому же он понимал их как самец. Кто не взвоет от рутинной тягомотины маршевого броска за много-много световых лет от дома?
Керк О первое время следовал совету отца и на возлюбленную даже глаз не поднимал. Кому радость по собственной глупости в утилизатор загреметь? К тому же Служба Уха и Нюха была начеку. Памятуя о детской привязанности молодых сердец и о дуэли в Кадетском Корпусе, она караулила каждый шаг командира Четвертой в сторону каюты Бевзии. Со временем контроль ослабел, а огонь любви разгорался все сильнее. Бевзия стала оказывать другу детства сначала мелкие знаки внимания, потом несколько раз встретилась с ним на абордажной палубе будто ненароком, а на днях она призналась Керку О, что старый маразматик надоел ей хуже его любимых гренков в мазуте. Укладываясь на двойное ложе, он продолжал зудеть о боевых порядках, несварении желудка и измене, не подозревая, что измена гораздо ближе, нежели он себе представляет. До супружеской неверности дело не дошло, это верно, но ждать осталось недолго…
Рассуждая подобным образом, Керк О приблизился к заветной дверце. Он глянул по сторонам, желая убедиться, что никого в пределах прямой видимости нет. Так и есть. Старший командный состав и нижние чины, оповещенные Лигой Вспомоществования, продолжали играть в национальную диалонскую игру — прятки. Полагаясь на нежную дружбу с утонченной подругой, Керк О нетерпеливо пробежался по мембране музыкального замка пальцами, слегка подрагивающими от возбуждения. Дверь каюты скользнула вбок, пропуская четвертьадмирала, и тут же вернулась на место. Внутри было темно после ярко освещенного коридора. Пока глаза привыкали к полумраку, в голове всплыли то ли услышанные, то ли прочитанные где-то строчки: «Мышеловка захлопнулась! Вот так стригут купоны!»
Но в это время глаза адаптировались и он увидел Бевзию. Она стояла перед огромным, во всю противоположную стену, зеркалом и примеряла боевой шлем с накладными инкрустациями — коллективный подарок Интендантской службы, сработанный в свободное от инвентаризаций время. От нахлынувшего волнения четвертьадмирал не сразу сообразил, что кроме шлема, на ней не было абсолютно никакой одежды.
Вдруг каюта наполнилась ритмичным скрежетом, в котором можно было угадать что-то знакомое. Неловкие пальцы старины Шнота силились изобразить пароль-мелодию, но дверь не открывалась. Любовников спасло отсутствие музыкального слуха у адмирала.