Кристиан Фэй-2
Шрифт:
Подплыв к окну поближе, бегемот хитро скосил глазки на замершего за стеклом секретаря. Затем поднял короткую лапу вверх и оглушительно чихнул.
Тотчас в форточку ворвалось искрящееся облако розовых частиц, и все кругом заволок не менее розовый туман. В нем-то господин Шорох и потерял сознание, обрушившись так звонко, словно на пол упал не взрослый мужчина, а мешок с костями.
– - Я видел нечто странное,-- сообщил он на следующем приеме врача.
Темная, обитая дубовыми панелями комната, в которой они сидели, погрузилась в тишину. Лишь часы на каминной полке продолжали
Доктор Блюм, лучший известный специалист в области психиатрии, по совместительству был заядлым путешественником и охотником, и весь его вычурный кабинет буквально кричал об этом. Стены украшали головы диких животных с раскрытыми пастями, отполированные ружья, топоры странной формы и клинки бесчисленных форм и размеров. Резные стол и бюро утопали в гротескных фигурках аборигенов, где-то между ними покоились мягкий диван и кресла, в углу за огромным стеклом шкафа снова виднелись ружья. Зайди в кабинет действительно неуравновешенный человек, мистер Блюм определенно оказался бы застрелен из собственного же экспоната.
Но, похоже, доктора это мало заботило.
– - И что же вы видели?
– - промурлыкал он, не отрываясь от своих записей. Господин Шорох обвел взглядом скалившиеся на него головы животных, затем выдавил:
– - Я точно не знаю... Кажется, то был бегемот.
– - Бегемот?
– - Услыхав что-то новенькое, доктор на мгновение поднял голову.
– - Да. Розовый бегемот на метле,-- разоткровенничался секретарь.-- Он пролетал по улице за моим окном.
– - И что вы сделали, увидев его?
– - И без того узкие под нависшими веками, глаза Блюма пытливо сощурились за линзами очков.
– - Не помню,-- честно ответил Шорох.
– - Но очнулся я уже утром на полу кухни.
– - Понятно.
Шорох затаил дыхание в ожидании вердикта. Мышцы его шеи даже заныли от напряжения. Но доктор Блюм продолжал неторопливо изучать собственные же записи.
– - Бессонница, галлюцинации и сомнабулизм... Ммм... Вы знаете, в вашем возрасте вполне возможно проявление подобных симптомов,-- наконец выдал он.
– - В моем возрасте?
– - растерянно пробормотал господин Шорох.
Доктор одарил его ласковой, снисходительной улыбкой.
– - Да, в вашем. По достижении среднего возраста мужчины часто страдают от потери самоидентификации. Старые жизненные цели уходят, не оставляя ничего взамен. Из-за возникшей пустоты внутреннего мира и жизненной дезориентации начинаются депрессии, головные боли, подавленные состояния, ослабление организма. Думаю, корень вашей проблемы лежит как раз в этом. Бегемот на метле олицетворяет ваш страх перед потерей эректильной функции. Понимаете, да? Бегемот -- как воплощение животной силы, а метла -- символ мужского достоинства.-- Сделав еще пару пометок, он неожиданно сменил тему.-- У вас есть дощечка из слоновой кости?
– - Нет,-- еще более растерянно и тихо ответил Шорох. Да и откуда у него мог взяться подобный предмет?
– - Замечательная вещь,-- заверил его врач и погладил свой длинный роскошный ус. Его серьезный вид не оставлял сомнений,-- дощечка из слоновой кости и вправду была весьма полезна.-- Незаменимы при артрите, геморрое,
Перо его ручки заскребло по бумаге со звуком, от которого зубы господина Шороха заныли.
– - ... "Дважды... с... каждой... стороны",-- повторил Блюм, записал свои рекомендации, оторвал листок от блокнота и вручил его пациенту, не дожидаясь, пока чернила высохнут.
– - Также старайтесь поменьше бывать под открытым лунным светом и не забывайте полоскать рот отваром брюхолоха, как мы с вами договаривались.-- Он укоризненно взглянул на господина Шороха над сползшими на край носа очками.-- Только не говорите, что забыли об этой крайне важной части нашего лечения!
– - Нет, конечно нет...
– - пробормотал господин Шорох. По правде говоря, он забыл о чертовом брюхолохе еще неделю назад, сразу же, как за ним закрылась дверь кабинета. У него и без того имелась масса дел на работе, где он никак не мог разгуливать по коридорам, беспрестанно полоща рот травяным отваром. Но секретарь все же сложил листок и положил в карман пиджака. Раскланявшись, он с некоторым смущением покинул кабинет, вновь и вновь оценивая возможности собственных функций. Лично он считал, что бегемот был последним животным, которое могло ассоциироваться с сексом.
Каждое утро пунктуальный как часы господин Шорох разбирал письма.
Писали в Общество Крестных Фей на удивление много, несмотря на то, что оно тщательно скрывало свое существование. Каждый день на тысячи адресов, разбросанных по многочисленным уголкам мира, приходили письма от ищущих помощи клиентов. Большие и маленькие, исписанные кривыми каракулями и странными иероглифами, конверты собирались в аккуратную стопку на столе секретаря Шороха. Быстрыми отточенными движениями секретарь распечатывал их и отсеивал откровенный бред, имеющий отношение скорее к врачам, чем к крестным феям. Затем снова собирал в стопку и относил в кабинет.
Высшее начальство предпочитало звонить директору лично, на огромный уродливый телефон, занимавший половину директорского стола. Но изредка письма от них все же приходили. Их можно было узнать по конвертам из красной бумаги, на которых не стояло ни марок, ни гербов, лишь надпись с аккуратными, нечеловечески одинаковыми буквами: "Господину директору, лично". Туда секретарь их и отправлял, не распечатывая и даже не испытывая ни малейшего желания это сделать. Совать нос в чужие дела не входило в его рабочие обязанности.
Мысли господина Шороха путались и расползались в разные стороны. Он вновь попытался сфокусироваться на лежавшей перед ним стопке и запустил нож для бумаг в конверт, лежавший на самом верху. Внутри лежало фото миловидной, но излишне бледной девушки с копной вьющихся пепельных волос, небрежно заколотых на затылке. Ее личико с острым подбородком источало уверенность и открытость, взгляд был жестким, как корсет, стягивавший ее хрупкий торс. Выудив плотную картонку из конверта, Шорох перевернул фотографию. "Диа Франческа Федерика Джульетта дель Боско" -- гласила подпись, выведенная аккуратными одинаковыми буквами.