Кристиан Фэй-2
Шрифт:
Словно против воли, он поднял голову, вздрогнул и с размаха сел на пол.
На последнем пролете лестницы, в пятне света между резными колоннами балюстрады мелькнула масляная черная тень. На краткое мгновение она затмила проход и скрылась в глубинах второго этажа. Потрескивание стихло, и особняк погрузился в мертвую, давящую на уши тишину.
Левиафан Айвори продолжал сидеть, хватая воздух раскрытым ртом. Безразличные лица чужих предков продолжали взирать на него с портретов.
Пир во время чумы
Позже, спустя сотни лет, в обряд добавились краски, огни и вино. Люди собирались вместе и на время забывали страх, гнездившийся в укромных углах их душ. Но в воющем ветре снаружи все так же проносились жадные демоны, их хохочущие тени мелькали на пустых обледенелых дорогах, у ночных перекрестков, вдоль кромки леса. Лишь старики помнили их имена, знали, что скрывается за безудержными танцами и яркими нарядами. Остальные продолжали веселиться, и кто-то вновь попадался в раскинутую ловушку на заброшенных сельских тропах.
А по небу все так же неслась тень очередного Мастера Зимнего Солнцестояния.
Мадам Кочерыж попала в западню.
Не к прекрасным, очаровывавшим мечтам, нет, ее сковывал страх. Он мешал ей двигаться, дышать, ходить, чувствовать себя живой, в конце концов. Страх заставлял ее цепенеть, отчего она больше походила на дерево в период зимней комы,-- застывшая и замерзшая, не в силах сделать лишнего шага или вздоха. Она была уверена: малейший проступок, неверное действие или шаг,-- и наказание не заставит себя ждать. Неведомые силы жестоко покарают ее неудачами, болезнями или, не дай бог, увечьями. Черные кошки приносили неудачу, вставать с кровати следовало лишь с левой ноги, говорить о своих желаниях вслух не следовало -- после озвучания они теряли свою магическую силу и могли не сбыться.
Особенно мадам Кочерыж боялась зеркал.
Сущий ужас нагоняли зеркальные поверхности, отражения в витринах и до блеска начищенное лакированное дерево шкафов. Везде, стоило мадам Кочерыж отвернуться, чудились странные отражения. Стоило ей нагнуться к умывальнику, чтобы ополоснуть лицо водой, как за ее спиной проносились неясные тени, вызывая дрожь. Кто знал, может, когда она отворачивалась, близнец в зеркале продолжал буравить ее взглядом? Менял личину, скалил зубы? От одной мысли об этом по спине бежали мурашки.
Поэтому Салли решила не мучить себя и избавилась от любых зеркал в собственной квартире. В расход пошли стаканы и полированные вставки дверей, пудреница и даже люстра. После постепенно уничтожила зеркала в холле на первом этаже дома, конечно
За три дня до Ночи Зимнего Солнцестояния мадам Кочерыж по своему обыкновению отвела утро чтению. Ее привлекали классика и современные психологические методики, в которых она надеялась найти ответы на мучившие ее вопросы. Но пока ни один из самых прогрессивных ученых не исследовал природу иррационального человеческого страха. Человечество волновали вопросы происхождения иных рас, психологические тесты, проведенные над Брюхвальдскими вампирами и ракшасами с южной стороны Седого моря, феромоны и борьба сознания и подсознания. Проблему мадам Кочерыж не исследовал никто.
Когда часы в гостиной пробили полдень, Салли оделась и выбралась из квартирки на свет божий. Путаясь в непомерно длинных юбках, она перебежала через дорогу, быстрым шагом миновала два перекрестка, чудом увернулась от потока грязи из-под колес пронесшегося экипажа и нырнула под голые ветви парковых деревьев.
– - Добрый день, госпожа Кочерыж! Вам как обычно?
У ее столика услужливо застыла симпатичная официантка. Молоденькая,-- вероятно, ей не было и двадцати,-- она всегда обслуживала столик Салли и вела себя вежливо и учтиво, что не могло не радовать.
– - Да,-- мадам Кочерыж кивнула и вскользь осмотрелась вокруг, не отражалась ли она в каком-нибудь из окон. С момента последнего ее визита столики сдвинули, и она могла оказаться в опасном соседстве с собственным отражением.
Официантка быстро улыбнулась и скрылась за неприметной дверью в углу зала. Вскоре она вернулась с чашкой чая, двумя булочками и тарелкой супа на подносе.
– - Садитесь,-- Салли указала на место напротив.-- Составите мне компанию.
Это тоже было частью их обычной практики. Девушка, -- а звали ее Лоли,-- прекрасно умела отвлекать от дурных мыслей. Она умела щебетать часами напролет, но в итоге не оставляла у собеседников ни малейшего ощущения усталости от избытка информации. Информации в болтовне Лоли не было ни грамма, и это прекрасно успокаивало расшатанные нервы.
Однако в тот день она заговорила на необычную для себя тему.
– - Представляете, доктора Блюма убили,-- сообщила Лоли, дождавшись, пока Салли проглотит первую ложку супа.-- Кажется, совсем недавно у нас обедал, и вот -- убит в своей же квартире. Говорят, причиной стал призрак.