Кристина + Сергей = смерть. Любовь под присмотром КГБ
Шрифт:
В день ее отъезда он не выдержал и поехал на Ярославский вокзал, откуда поезда шли до Хабаровска. Видел, как Валя вылезла из черного автомобиля и водитель нес ее чемоданы. Она села в мягкий вагон. Ее провожали какие-то люди в штатском и в форме – видимо, сослуживцы ее мужа, срочно командированного в Северную Корею, где полыхала война.
Ну вот и все, подумал Рожков, сказка кончилась.
Через три недели – в понедельник утром Рожков получил срочную телеграмму из Хабаровска от Валентины: «Руслан погиб.
Вышинский проводил совещание. Он открыл рот, намереваясь что-то сказать, но в кабинет буквально влетел помощник. Что-то прошептал министру на ухо. Министр, несколько растерянный, выскочил из-за стола со словами:
– Прошу меня извинить. Сейчас вернусь.
Он вышел в приемную и взял телефонную трубку. Разговор с неизвестным собеседником был недолгим. Повесив трубку, распорядился:
– Немедленно вызовите Громыко из Лондона. Распоряжение президиума ЦК.
Лидия Дмитриевна собирала чемодан мужу. В который уже раз с тревогой спрашивала Андрея Андреевича:
– Так ты даже не догадываешься, зачем тебя так срочно вызывают?
Громыко качал головой.
– Может быть, мне все-таки лететь с тобой? Как ты там один будешь? Кто тебя покормит?
– Не беспокойся. Если новости хорошие – я быстро вернусь и проголодаться не успею. А если плохие, то и тебя вызовут.
Огорченная Лидия Дмитриевна присела на кровать.
– Ты думаешь, тебя отзывают?
– Действительно не знаю. Но наш резидент был счастлив, когда узнал, что меня требуют в Москву.
– Ну, он тебя просто ненавидит, – констатировала Лидия Дмитриевна. – По-моему, это что-то личное.
– На этой службе, – возразил Громыко, – личного не бывает.
Самолет, прилетевший из Лондона, прямо на летном поле встречали трое. Громыко увидел их в иллюминатор. Узнал только одного – Семенов из министерства иностранных дел. А кто остальные двое?
Когда Громыко спустился по трапу, все трое устремились ему навстречу. Лица у них были мрачные.
– Здравствуйте, Андрей Андреевич, – сказал Семенов. – С приездом.
Высокий человек, не выпускавший изо рта сигареты, подхватил его чемоданчик:
– Еще багаж есть?
– Нет, – ответил Громыко, – я налегке.
– Тогда в министерство, – сказал человек с сигаретой и зашагал в сторону черного лимузина, стоявшего у самого летного поля.
Семенов объяснил:
– Такое распоряжение – везти вас сразу на Смоленскую.
Что же, подумал Громыко, на Смоленскую площадь – это неплохо. Главное, что не на Лубянскую.
– Устали? – из вежливости поинтересовался Семенов.
Громыко
– Товарищ Вышинский сейчас в ЦК, – объяснил он. – Министр распорядился, чтобы вы его ждали. Вы голодны? Заказать ужин? Принести вам чаю?
Андрей Андреевич покачал головой.
Ждать ему пришлось долго. Пока не появился помощник министра:
– Андрей Януарьевич вернулся и ждет вас.
Едва Громыко вошел, Вышинский сразу сказал ему:
– Товарищ Сталин умер.
Громыко замер.
На лице Вышинского не было и следа скорби. Только некоторая растерянность. Утративший прежнюю самоуверенность министр поведал Громыко последние новости:
– Сейчас идет заседание президиума ЦК. Большие кадровые перестановки. Вы вновь назначены первым заместителем министра. В Лондон вы больше не вернетесь. Вызывайте семью, приступайте к работе.
Часть четвертая
В воскресенье возле магазина убили бывшего таксиста, два года назад перебравшегося в поселок из Молдавии. Его убили не у ближнего магазина, который у станции и который каждый день работает, а у дальнего – рядом с домом отдыха имени XII съезда комсомола. В дальний магазин поселковые редко ходят, потому что продавщица работает как бог на душу положит. У нее только отдыхающие толкутся – им выпивка нужна, сигареты и колоды карт.
Бывшего таксиста застрелили из нагана. Пуля попала в грудь и прошла выше сердца. Если бы сразу в больницу попал, может бы, и выжил. Но его обнаружили только утром. Таксист был парень молодой, но уже обрюзгший. На «скорой помощи» приехали одни фельдшерицы, труп таскать было некому.
Два дня в поселке только и говорили, что об убийстве. А в среду вечером, то есть вчера, когда Петр Иванович Глазов искал теплый свитер и нашел его на верхней полке старинного платяного шкафа с зеркалом во всю стенку, ему на голову свалился наган, спрятанный под вещами.
Потирая голову, Глазов уселся на раскладной деревянный стул из тех шести, что привез с соседней станции, и стал разглядывать наган. Шишка казалась ему самой малой из неприятностей, связанных с находкой.
Это был обычный револьвер Тульского завода с потемневшей от времени рукояткой. Покрутил барабан – трех патронов не хватало. Услышав голос жены, Петр Глазов засунул револьвер в карман брюк, которые сразу поползли вниз. Или брюки, или револьвер надо было держать рукой. Тогда он опять завернул револьвер в свитер, через заднее крыльцо вышел на участок и направился к сараю.