Кристина
Шрифт:
Я взял побольше денег и пошёл в магазин. Сейчас мне нужно прийти в себя, перезагрузить свою голову без собутыльников. Зайдя в магазин, я впал в растерянность от предоставленного выбора алкогольных напитков. Что удивительно, несмотря на амнезию я знаю, чем отличается коньяк от водки или от бренди, а ещё откуда-то твёрдо знаю, что коньяк отечественного производства лучше и не пробовать.
Мой выбор остановился на водке не имеющей вкуса, горькой и противной. Её я и купил, а ещё три пачки сигарет и свиные копчёные ребра. Вернувшись домой я просто пил водку из горла. Глоток, а потом,
– Алло. – Говорю я стараясь не выдать, что уже не трезв.
– Артём, как ты?
– В порядке.
– Что с твоим голосом?
– Всё нормально с моим голосом, я просто спал.
– Я беспокоюсь, можно я заеду ещё раз?
– Заезжай.
Утро. Ани всё ещё нет, голова болит так, словно внутри вместо мозгов там работает отбойный молоток, а во рту высохла вся жидкость, но всё это знатно сдабривает уходящий из-под ног пол и чувство тошноты. Кажется, это я называл похмельем в прошлой жизни и при доброй памяти. Я бросился к крану с холодной водой и пил до тех пор, пока горло не начало неметь, а зубы сводить от холода.
Удовлетворив свой сушняк, я закурил. Был соблазн выпить немного водки, но я решил избежать продолжения банкета и оставил бутылку покрываться пылью до лучших времён. Где-то через час раздался звонок в домофон, это была Аня. Как только она вошла в квартиру и увидела в комнате бутылку водки неприкаянно стоящую на полу и почти пустую – она изменилась в лице и повысила голос:
– Что тут делает водка?
– Находится.
– Зачем?
– Потому что я хотел её пить.
– Это твои проблемы не решит! – Она кричит как жена после десяти лет брака.
– Я уже понял.
– Чтобы я этого больше не видела… – Она садится на диван и закрыв ладонями лицо плачет. Её плечи вздрагивают, а когда я пытаюсь взять её за руки, то не могу отнять их от лица – они словно прикипели слезами к щекам. Тогда я сел рядом и аккуратно приобнял её за плечо, через какое-то время она отняла ладони от лица и уткнулась лицом мне в плечо, но плакать не перестала. Я понятия не имею, как положено вести себя в подобных ситуациях, но, надеюсь, что всё сейчас делаю правильно. Сквозь слёзы, но уже не таким заплаканным голосом Аня говорит:
– Я… Я волновалась! Ты не брал трубку, я звонила тебе много раз! Потом ты ответил, я приехала и нашла водку! Тебе нельзя пить! Ты только выписался из больницы, вдруг пойдут осложнения? Они могут легко пойти… Я волнуюсь за тебя, дурак…
– Прости. – Она молчит, плачет, но всхлипы всё тише и тише. Она крепко меня обнимает, словно меня могут отнять у неё прямо сейчас и никогда не вернуть. Будто бы всё происходит за час до смертной казни, где главный герой шоу – я. Успокоившись, она поднимает на меня заплаканное лицо с чёрными полосками на щеках – потекла туш, и рассказывает, что, когда шла ко мне, видела девушку очень похожую на Кристину. Кристину с того фото, которое на стене, где мы стоим вместе. Я не ответил ничего, просто обулся и выбежал на улицу. На лавочке сидел парень, единственный, у кого можно было спросить хоть что-то.
– Дружище, ты не видел тут девушку минут пятнадцать назад? Может джип ещё был, чёрный, или ещё что.
– А ты вообще кто такой?
– Я вообще-то нормально спросил. Что за наезды?
– Да мне срать, ты
– Так ты видел или нет? Просто ответь! – Руки сжимаются, а я уже вижу, как разбиваю его нос и даю по челюсти. Кристина была совсем близко, но ускользнула, растворилась как мираж.
– Слушай, придурок, я тебе не справочное бюро! Пошёл на хер отсюда, а то я смотрю у тебя зубы лишние. Погоди, Артём, ты что ли? Это я, Андрюха, помнишь меня?
– Припоминаю. А ты всё такой же козёл.
– А ты всё такой же волосатый. – Смеётся так, словно последние пару лет жизни провёл в тюрьме, – ладно, извини, что было, то было. Ты, как я понимаю, Кристину имел в виду, когда спрашивал про девушку?
– Да, а как ты узнал?
– Да вы с ней вроде как встречаетесь, точнее, встречались.
– Да? Почему встречались? Я конкретно треснулся головой и ничего толком не помню, так что, рассказывай.
– Ух, ё… Где треснулся то?
– Не помню я, рассказывай всё по порядку.
– Ну ладно. Видел я её тут, она вышла из своего подъезда и кого-то, судя по всему ждала, звонила кому-то, подслушивать я понятное дело не стал, мне это нафиг не надо. Минут десять она так прождала, и подъехал такой здоровый чёрный джип. Она села в него уехала. Кто за рулём был, понятия не имею, стёкла тонированные были. А потом вскоре ты ко мне подошёл, и я уже собирался бить тебе морду, пока не узнал старого знакомого. Ты это, извиняй, если что, не хотел на тебя наезжать.
– Да. Плохи дела. А ты не мог бы по старому знакомству попробовать узнать, с кем она уехала?
– Попробовать могу, но с кем уехала вряд ли скажу, а с кем тусуется узнать думаю вполне можно.
– Я был бы тебе признателен за это.
– А что ты её так найти то пытаешься? Ну, разбежались и разбежались, другую бабу найди!
– Да не могу я так на всём крест поставить, не узнав, что случилось.
– Замороченный ты чел, Тёмыч. Ну как знаешь, помогу, с тебя ящик пива, если что узнаю.
– Спасибо. С меня два ящика пива, это тебе для большего энтузиазма.
10
Я сижу в тёмной комнате и не могу лечь спать, потому что из-за двери доносятся шаги матери, которая нервничает. В каждом её шаге заключено волнение, страх, который звуком разносится по стенам дома. В своей кроватке спит мой брат, он такой маленький и уже так сильно болен. Он постоянно просыпается, но не плачет – сопит и ожидающе на меня смотрит, словно я могу помочь ему.
Из-за двери по-прежнему доносятся мамины шаги. Она бубнит себе что-то под нос, но я не могу разобрать ни слова, а выйти и спросить, что она говорит я тоже не могу. Мама будет очень сильно ругаться, если узнает, что я так поздно не сплю, а я очень сильно боюсь, когда она ругается. Когда она это делает, по комнате разносятся её слова, они заполняют всё окружающее пространство, превращают его во враждебные стены и окна, мебель и пол, вазы и цветы, которые меня обвиняют.
А ещё я очень боюсь за братика, ведь он так сильно болен. Мама проходит на кухню, я слышу это по шагам – ставит чайник и, спустя короткое время до меня доносится его свист. Сейчас она, наверное, заваривает себе чай и включает новости. Там рассказывают, что эпидемия гриппа распространяется, количество заражённых всё больше и больше, а ещё он плохо поддаётся лечению из-за того, что мутировал. Что, если мой братик болен гриппом?