Кристина
Шрифт:
Я вызвал такси, подъехала старая «Renault Duster» и я сел на заднее сиденье. Водитель всю дорогу молчал, наверное, это такой негласный жест – если ты садишься на заднее сиденье, то ты не настроен на разговор, а на переднем таксист перекинется с тобой парой фраз. Я приехал почти домой. Почти мой дом – другой корпус, но наши дома соединены аркой. Я уже был готов позвонить в домофон, как решил закурить прежде, чем зайду. Меня застала пенсионерка стоящим с сигаретой перед дверью. Она же меня и одёрнула сварливым голосом:
– Что
– Я рад за вас, мне нужно навестить подругу.
– А что ж ты в домофон не позвонил ей?
– Хочу сделать сюрприз.
– И какую же подругу навещать собрался?
– Кристину.
– А, знаю, так я её тут уже давно не видела. К ней тут заезжал какой-то на джипе, так она с ним и уехала и больше тут не появлялась с тех пор.
– Ну, значит, мне не помешает повидать хотя бы её маму.
– Она живёт с бабушкой. Ты точно к ней? Не обманываешь меня? – Она прищуривает глаза и смотрит на меня как рентгенолог на снимок.
– На самом деле я бомбу заложить хочу, а так да, к ней я, точно. Ну, тогда с бабушкой её повидаться мне нужно
– Ну ладно, иди. Поверю. Но смотри мне, что натворишь, живо в милицию сдам. – Вряд ли я застану Кристину и получу хоть какие-то ответы, а вот вопросов явно прибавится. Я поднимаюсь на третий этаж, восьмая квартира. Звоню в старую дверь, обтянутую серой кожей советской выделки. Слышу, как отодвигается щеколда и сквозь небольшую щель между дверью и косяком на меня смотрит бабушка Кристины.
– Здравствуйте, а Кристина дома? – спрашиваю я.
– А зачем тебе Кристина?
– Это Артём, мне надо с ней поговорить.
– Погоди, очки надену, не вижу ни черта так. – Дверь закрылась, а за ней послышались шаги. Спустя пару минут дверь открылась снова, и её бабушка стояла передо во все полтора метра роста. Очки увеличивали пожелтевшие глаза и впадины под ними. Лицо изрезано морщинами, каждая из который хранит свою историю.
– Ах, Артём, это ты! Да ты проходи, не с той в дверях. Чаю не хочешь? А кто тебя спрашивает! Разувайся и марш на кухню! – Я разулся и прошёл на кухню. Я не хотел чай, но и спорить не хотел тоже. Всюду грязная плитка, пятна на обоях, но вряд ли её бабушка видит это.
– Ну, давай, рассказывай, какие дела у тебя? – Говорит она, ставя кружку чая передо мной.
– Всё в порядке. Только куда-то Кристина пропала, ни разу не пришла в больницу ко мне, пока я там был. Я хочу знать, что случилось.
– Ой, что случилось… А случилось то! Жить она уехала, к какому-то там ухажёру. Денег у него куры не клюют. Машина то, какая дорогая! Джип огромный, чёрный, сам он весь в дорогой одежде, весь такой… Одним словом кулак!
– Понятно… Я, наверное, пойду. Мне пора. – Всё, что я хотел в этот момент, так исчезнуть, забыть
– А как же чай, Артём?
– Да, как-нибудь в другой раз. До свидания. – Быстрым шагом прохожу в коридор и обуваюсь, стараясь думать о возможном раке мозга, который мог бы меня избавить от нежелательных воспоминаний.
– Ну ладно, иди. Ты заходи, если что, хорошо?
– Хорошо. Спасибо вам. – Говорю я переступив порог.
– Да не за что сынок. До свидания. Иди с Богом. – Я спускаюсь, а она не закрывает дверь. Смотрит. Я хочу обернуться, но не могу – ноги сами несут меня подальше от этого места.
9
Я вышел из подъезда. Пылинки, подхваченные ветром, летели слишком медленно, словно кто-то нажал на тормоз времени. И со свистом влетел в столб, после чего время снова обрело свой ход, а я осознал – Кристина меня предала, хотя даже это я не могу утверждать уверенно. Вероятно, это её друг, который её отвёз в место «икс». Возможно, она подумала, что я покойник и решила сменить обстановку. И сексуального партнёра. Всё слишком однозначно, чтобы быть правдой, или я ищу оправдания тому, что и так понятно.
Подхожу к подъезду, а мой мозг упрямо пытается оправдать Кристину. Такой неугомонный адвокат обречённый на провал. Достаю ключ от домофона – а что, если она уехала в командировку? Открываю дверь, – только не на чёрном джипе. Пока я поднимаюсь по ступенькам, меня словно накрывает шлем из мутного стекла, и я вынужден держаться за перила. Просидев минут десять возле своей же двери, я открываю её. Аня почти бежит ко мне с кухни и, прежде, чем я успеваю разуться спрашивает:
– Ну что, ты узнал что-нибудь?
– Да, – снимаю обувь и смотрю на Аню. Тщетно жду, пока она передумает продолжать разговор.
– Что? Рассказывай
– Не важно. Не сейчас. Я не хочу об этом говорить. – Я прохожу в комнату и ложусь на диван, устремив взгляд в потолок. Жаль, что здесь нет такого же жёлтого пятна как в больнице. Нет центра, вокруг которого можно было бы собрать мысли, не теряя их из виду.
– Ну ладно… Ты какой-то убитый весь.… Не знаю, что случилось, но что-то нехорошее, да? – Она проходит за мной и встаёт в дверном проёме.
– Да, – отвечаю я, не отрывая взгляда от слишком чистого потолка.
– Мне, наверное, лучше пойти… Хоть дома появлюсь ради приличия… Ты, если что, звони, ладно?
– Ладно.
Аня оделась, а я молча поддержал её за локоть, пока она обувается. Я не хотел ей грубить, но мне и не пришлось – она сама поняла, что сейчас ей лучше пойти. Я остался один наедине со своим прошлым, которому стоит обрести какие-то очертания, как оно мгновенно ускользает мелким песком сквозь пальцы.