Критика буржуазных медико-социологических концепций

Яковлевич Болеслав Смулeвич

Солдатка смеётся, а парень восхищённо свистит.

Они отходят чуть в сторону, догадываясь, что я пришёл поговорить с Одеттой.

— Тебя прислали следить за мной? — спрашивает она холодно.

— Нирида? Нет. — Я протягиваю ей флягу. — Пей.

Она берёт её и делает несколько жадных глотков, но я замечаю блеск в её глазах, который предвещает продолжение.

— На самом деле это вам не помогло бы.

— О чём ты?

— Следить за мной. Я могу сбежать в любой момент. Ты это понимаешь, да?

Я хмурюсь,

а она указывает подбородком на девушку солдата, с которым мы только что разговаривали. Та весело болтает с другим парнем, который всё ещё смеётся над какой-то шуткой.

— Мне было бы ужасно легко принять любую из их форм, оседлать лошадь и просто уйти.

— Я бы заметил, — бросаю ей вызов.

В её глазах, таких красивых и острых, вспыхивает нечто, похожее на сталь.

— Возможно, скоро мы это проверим, капитан, — с вызовом отвечает она.

Я держу её взгляд, словно в этом огне невозможно не сгореть, и какая-то безрассудная часть меня, стремящаяся к боли, поднимает руку. Я едва касаюсь её щеки двумя пальцами, лишь на мгновение проводя по ней лёгким движением, от которого только сильнее хочется большего контакта, прежде чем убрать руку.

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не успеваю услышать, потому что воздух разрезает пронзительный свист.

Это похоже на звук стрелы, только больше и быстрее, и все вокруг моментально напрягаются. Смех затихает, а солдаты начинают искать источник звука.

Мы все видим это одновременно.

Громоподобный шум заставляет нас поднять головы, но времени на реакцию не остаётся.

На мгновение я вижу это, и до того, как мой разум успевает понять, что это реально, огромная тень обрушивается на нас.

Оглушительный удар сопровождается волной, которая швыряет меня на землю. Всё вокруг заволакивает пыль и земля.

На какое-то время наступает странная, неестественная тишина, а затем — крики. И я вижу ее.

Огромная, чудовищная. Голова такого размера, что я бы не смог закрыть хотя бы один ее глаз ладонью.

Ужас очищает моё сознание от тумана, и я начинаю различать детали.

Чешуя блестит мягким серебристо-голубым светом, бивни огромных размеров виднеются из её пасти, а жёлтые глаза, с вертикальными зрачками, сверкают пугающим сиянием.

И там, под одной из её лап, я вижу то, что осталось от головы солдата, только что стоявшего с нами. Размозжённая, в крови, с лицом, искажённым от ужаса.

Меня тянет в обморок, в сладкую пустоту бессознательности, но тогда я вспоминаю.

Одетта.

Я заставляю себя подняться, стараясь не смотреть слишком долго на чудовищную голову, не позволять панике захлестнуть меня при виде этих когтей и огромного тела. За правой лапой виднеется ещё один кусок разорванного тела.

— Одетта! Ты в порядке? Ты ранена?

Её тело неподвижно, руки упёрты в землю, взгляд прикован к зверю.

Есть кровь. На её щеке, на правом боку рубашки.

Я

смотрю вокруг и замечаю пятно крови на стене, где она была опёрта.

И тогда я вижу это.

Дракон освобождает лапу, и из-под неё показывается искалеченное тело ещё одного солдата.

— О боги… — вырывается у меня.

Это Эренсуге. Тот самый дракон из сказок и легенд, о котором рассказывала моя мать. Дракон, заставлявший деревенских жителей приносить жертвы, дракон, погубивший бесчисленных рыцарей, тщетно пытавшихся его одолеть.

Крики усиливаются. Нирида кричит приказы, которых я не слышу сквозь рев зверя и шум разрушения.

Я хватаю Одетту за запястье, и нам не нужно договариваться — мы оба бежим.

— Кириан! — кричит она, дёргая меня за руку и сбрасывая на землю.

Секунда — и взмах крыла размазал бы меня по скале.

Я с трудом перевожу дыхание.

Поднимаю голову, видя, как чудовище разворачивается к оставшимся солдатам, его хвост с ужасающей силой сметает всё на своём пути.

Мы бежим.

Я хватаю Одетт за предплечье слишком сильно, но отпустить не могу. Мы углубляемся в пещеру, успевая лишь увидеть, как часть тела Эренсуге и его хвост обрушиваются на вход.

Камни и земля падают, с грохотом, сотрясая всё.

Взрывом нас погружает в полумрак, отрезая путь назад.

Глава 6

Одетт

Мои уши наполняет громкий звон. Я чувствую, как пульсирует кровь во всем теле. Вокруг темно, и вдруг слева загорается свет. Девушка солдат дрожащими руками держит один из фонарей. Кто-то еще поворачивается к ней. Еще один Волк с трудом встает. Фолке — третий. На него упало несколько камней, но, отодвинув их, он поднимается на ноги, будто ничего не произошло.

А Кириан…

Я замечаю его рядом, все еще на земле, стряхивающего с себя пыль.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Я не знала, как сильно мне нужно было услышать его голос, пока он не заговорил.

— Да. А ты?

Кириан кивает и с усилием встает на ноги.

— Что это было? — спрашивает солдатка. — Это… это было…?

— Эренсуге, — отвечает Фолке.

Он тяжело дышит и с тревогой оглядывается. Несмотря на его спокойный голос, в нем нет той твердости, которая присуща Кириану.

Все подходим к завалу, к стене, которая теперь отделяет нас от внешнего мира. По ту сторону все еще слышны голоса, но они кажутся слишком приглушенными, чтобы быть рядом.

Вдруг снова сотрясаются стены, и мы все замираем. К счастью, толчок прекращается до того, как еще один обвал похоронит нас заживо.

Я вздыхаю с облегчением.

— Нужно отсюда уходить, — говорит Кириан.

— Придется идти обратно и выбрать другой путь, чтобы попасть в Сулеги. Думаю, я знаю, как туда добраться, — предлагает Фолке.