Кролик на последней станции
Шрифт:
– А если я не хочу ничего оставлять?
– Продолжал спрашивать он.
– Если я хочу вот это всё и навсегда, вот эти звёздочки, которые похожи на лошадоньку. Только не говори, что не видишь то же?!
– Да вижу я...
– И вот эта подушечка, такая мягонькая. И у тебя не так уж и мало фантазии, как оказалось.
– Опять ты за своё.
– Ну да! У меня же больше ничего нет, кроме "своего".
– Он не то чтобы передразнил её голос.
– Да я больше ничего и не хочу. И можешь не отвечать, сам всё знаю, именно поэтому из нас двоих уши у меня. И всё же, мне за тебя обидно, бедный ребёнок, ты ведь не жила
– Тут ты прав, я самый обычный человек.
И вдруг кролик обрадовался. Он закричал:
– Вот ты и попалась, обычные люди так не говорят!
Так, с довольным видом, он устроился поудобнее и пробормотал перед тем, как заснуть:
– Надо бы ещё завтра гидравлику проверить.
Не спала только Кира, она долго так лежала и смотрела на спящего кролика. В темноте его уши стали почти чёрными. Он вечно выбирал самые неосвещённые места и поэтому перед окном приходилось лежать ей, изображать гору, в тени которой он может спрятаться.
Уж по нему было видно, что тот побывал везде. Кира долго лежала и думала о местах, где побывала она. Интересно, кто бы из них выиграл в этом соревновании?
Программа Возвращения
Это была очередная поездка на фьорды, но когда они вернулись, их ждали Друзья. К тому времени те уже успели войти внутрь и подготовить всё к процессу трансформации.
– Поздравляем, вам разрешено принять прежнюю форму, - только и сказали Друзья.
Нельзя сказать, чтобы кролик сразу сообразил, что к чему. Его повели прочь как сквозь сон, и только Кира стояла на месте с корзиной да с кексами. Вид у неё был мало того, что ошарашенный, так она ещё чуть не поставила корзину мимо столика с кручёными ножками.
Это был тёплый солнечный день, такой же, как и сотни дней до него. Когда Друзья скрылись в проходе, ведущем в другое помещение, она и не пошевелилась. Она не пошла вслед за ними и вернулась к центральному пульту управления. Так и есть, входящих сигналов не поступало.
Затем принялась выполнять ненужное сегодня тестирование.
Не было ничего, в Маяке царила привычная тишина. Один из Друзей подошёл к ней и сказал:
– Мы переходим во вторую фазу программы, для этого есть все предпосылки. Отчёты будут отправляться в той же форме и последовательности, мы заинтересованы в освещении тех же поведенческих особенностей.
Кира кивнула.
Маяк молчал, молчала и она. И когда вышел кролик, она лишь краем глаза посмотрела на него и продолжила свои дела. Так и быть, они сделали из него человека. Человечьи руки, человечьи долговязые ноги. Одежду ему выдали стандартную для служителя Маяка, но он уже успел поправить её по своему вкусу, так же, как прежде пытался носить лоскутный халат.
Он словно бы чего-то ждал, потом решил резко уйти, а после всё же передумал и возмутился:
– Может, посмотришь на меня, наконец?!
Кира без какого либо выражения обернулась и посмотрела на него прямо, да только от того лучше не стало. Кролик стоял перед ней не то с вызовом, не то всё время чего-то ждал, в конце концов
– Время ожидания завершающего сигнала надо бы сократить.
Кролик молчал, а потом его перекосило. Перекривило бы и Киру, она не привыкла к такой выразительности. Словно на чём-то родном лице вырезали кучу ненужных линий и пресытили лишними закорлючками.
Кролик наблюдал, как она отстранилась и вернулась к своему занятию.
– Что, и всё?!
– он фыркнул и вместо того, чтобы уйти заняться делом, оказался тут как тут. Да навис сразу же, являя собой над ней возмущённую дугу.
– Я тут, понимаешь ли, во всей красе, каким и должен был быть, а она даже не восхитится?! Ты только погляди на линию бедра, а лоб, ты видела у кого-нибудь хоть когда-то столь высокий лоб?! Ты знаешь, что от его высоты зависит уровень интеллекта, как говорили в старину.
Однако сказанное не возымело никакого действия, покрутившись ещё рядом и посоздавая лишнего шуму, кролик удалился прочь. Ещё некоторое время в отдалении что-то грохотало, свалилось и покатилось куда-то, а потом разом всё стихло.
Кира обернулась, воцарившаяся тишина обличала чьё-то присутствие, но оно не было как прежде. Нечто чужеродное распростёрлось по Маяку, как огромная густая тень и с каждой минутой она пробивалась в каждую щель, заволакивала окна и звенела в тиши.
Это был он, Чужой.
И с тех пор повелось, как и было прежде. Ничего не изменилось в размеренной жизни Маяка. Лишь несколько раз случился конфуз по утрам с очередью в ванну, да с пропорциями кофе, ведь теперь его полагалось синтезировать больше. Однако же, на том всё и кончилось.
Начиная новый день, каждый из смотрителей Маяка принимался за свои обязанности. Когда дело доходило до синхронной работы за голографическими панелями, и там не возникало затруднений. Только пару раз Кира сунула руку вниз, ища там инстинктивно кого-то, и тут же убрала её, замахнувшись на воздух. Кролик в это время стоял рядом, и ей приходилось поднимать взгляд, а тот всё не кончался.
В этот момент он не хмыкнул привычно, но и не сделал одолжение - не отвернулся. И всё время чего-то ждал. Это ожидание разливалось вокруг резким гулом.
Его пищевые привычки тоже изменились, но и синтезатор он настроил сам, при этом поначалу приговаривая:
– До чего удобно орудовать пальцами!
Следом ещё что-то пробормотал, а потом притих. И эти возгласы прекратились совсем. Один только Маяк продолжал делать своё дело, не уступив ни на миг да, ни в чём. И какие бы незначительные происшествия не смущали ход событий внутри, снаружи он оставался всё таким же невозмутимым. Волны налетали на скалы, а в ясную погоду - что случалось куда как чаще - солнце подбиралось к нему с востока и наскакивало подобно шкодливому щенку. Всё набухало, забираясь в каждую щель, да норовило вскарабкаться в окна. Но старый Маяк и там знал порядок, его окна делали этот свет своим. Его механизмы крутились исправно, ровно поклацывали шестерёнки и солнечные панели обращали внешнюю силу во внутреннюю. Голографические панели в нужный час отображали нужную информацию. В воздух поднимались антенны и гладкими круглыми головками направляли сигнал то в космос, обращая свой взор в безмолвные материи, то сканировали ветер, и снова забирались под крышу. По ровной зелёной траве прохаживались боты и занимались только им доверенной работой.