Кролик на последней станции
Шрифт:
Не радуга, не призма, вопияло его сознание, сжатое в одну критическую массу для того, чтобы уместить в это маленькое тельце. Ставшее вдруг ещё большим и готовое бросить всё ради Другого.
ДРУГОГО. Это пронзило его насквозь и кролик заскочил между ног Киры и оттуда слушал её голос, земной, до унылости ровный. Она отдавала последние команды и завершала процедуру перехода на другой уровень существования.
От той женщины не осталось ничего, в последний миг она уже была не собой.
ДРУГОЕ.
Никто не замечал его, лишь под конец, когда всё было кончено,
Отчёт звучал сухо и до тошноты верно. Кролик, чуть пошатываясь, пошёл вниз, в свою коробку. Он знал что и в какой последовательности сейчас делает Кира. И слышал как перед сном она остановилась перед входом в его закуток, но не стала подходить ближе, и сам он молчал.
Тогда смотрительница прошла мимо, двадцать минут на новое умывание, ещё одно - вся процедура отхода ко сну была нарушена. Двадцать минут на взгляд за окном - где на своё место вернулись звёзды старого мира.
Великий и могучий синтезатор на службе у халата
в разнообразную клетку
Утром она заварила кофе и позволила себе лишние пять минут провести в постели. После каждого удачно проведённого Перехода Кира чувствовала приятное удовлетворение и была рада, если за окном при этом ещё ярко светило солнце.
Одевшись и умывшись, она оглянулась на коробку с кроликом. Его серый бугорок с неким укором возвышался под одеяльцем. Она уже давно заметила, что тот предпочитает повторять людские привычки - вот как например с одеялом. А ещё умудрился раздобыть себе крохотную подушку, утащив её, Киры, старую игольницу.
Несмотря на шум, что смотрительница издавала на кухне, кролик продолжал свою маленькую забастовку. Хотя Кира и понимала прекрасно, что он уже давно проснулся. На самом деле она никогда не спешила поднимать его с кровати, ей нравились эти одинокие утренние часы, когда она привычно была предоставлена сама себе.
Запах кофе разносился по всему маяку. Она не стала уходить на веранду и осталась с чашкой на кухне. Скоро бугорок зашевелился и оттуда показался принюхивающийся нос.
– А мне?
– вопросил кролик из своего уголка.
– Обо мне ты хоть позаботилась?
По утрам у кролика появилась привычка что-то у неё требовать, то горячий кофе, то проверить, не воспалилось ли у него ушко. Его настойчивый голосок так и преследовал её, никогда ничего не спрашивая по делу.
Однако сегодня всё было иначе, после вопроса про кофе кролик умудрился засыпать её вопросами касательно Перехода. Объяснения заняли добрых два часа, и вот уже вся еда остыла, и пришлось разогревать её по новой. Они сделали себе ещё кофе, для
– Там не будет кофе, знаешь, - сказал кролик.
– И что?
– прозвучало в ответ от смотрительницы.
– Там будет что-то другое.
– Но не кофе, - он упорствовал, хотя было очевидно, что не так уж и любит этот напиток.
Когда они занялись отправкой ботов в ежедневный полёт над фьордами, он сказал:
– И искусства там не будет.
– Там будет Другое, - в который раз с расстановкой выговорила Кира. В самом деле, что он заладил как перепуганный ребёнок?
– К тому же тебя никто не заставляет отправляться Туда прямо сейчас.
– Веско добавила она.
– Когда ты будешь готов, ты сам захочешь Уйти.
– А до тех пор изволь дёргать пушистыми лапками и грызть морковку дважды в день?
– голос его выражал целую гамму чувств.
– Я ведь себе спокойно жил, никого не трогал. Мне уже даже столь пугающие вас гнусности творить было не над кем, все Ушли. Но нет, Центру обязательно нужно выловить каждого и каждого заставить достигнуть этого вашего Уровня Перехода.
– Речь не только о тебе, - сказала Кира.
– Да ну, это тебя засунули в тело кролика и заставили проводить весь день на четвереньках?
– Мы не можем Уйти окончательно, оставив здесь хоть кого-то.
– Ну да, ну да. Ладно, признаюсь, я вёл себя не так уж и тихо, как рассказывал. Но это всё равно не даёт никому права делать меня лучше.
– А ты правда не хочешь стать лучше?
– спросила Кира и прямо посмотрела на кролика. В былые времена иные люди остерегались глядеть ему вот так запросто в глаза, а сейчас, кого он смутит этим своим нынешним видом?
– А ты правда хочешь Уйти?
– ответил тот вопросом на вопрос.
Кира некоторое время молчала, его реакция показалась ей надуманной.
– Конечно, - сказала наконец она.
– Да ладно? И так просто расстанешься со своей любимой машиной, со всеми её механизмами и шестерёнками? И с тем символическим механическим сердцем, что ты сплела над главными генераторами? Всё это ты отставишь ради того что будет Там? Ты уверенна, что тебе милее то Другое того, что есть у тебя здесь и сейчас? Что ты не захочешь и дальше заниматься своим Маяком? Может, ты так долго была одна, что скоро Центр увидит в тебе желание остаться и превратить во фламинго, скажем, или в твоём случае - в пеликана. И будешь тут курлыкать вместе со мной в зверином обличье, пока не осознаешь все свои несовершенства и не возжелаешь лучшего.
– Я не...
– Кира не позволила сбить себя с толку.
– Ты говоришь ерунду!
– Решительно отрезала она и поднялась из-за стола.
– Конечно я хочу Уйти, ведь там ждёт меня Так Много, а здесь уже всё исчерпано.
– Говорил человек, который всю жизнь протянул один на Маяке...
– ... Но пока у меня есть дела, - важно продолжала Кира, - а ты меня отвлекаешь. Кстати же, собирайся, вчера ты хорошо справился со своей задачей при Переходе, как для первого раза. Пойдём, я покажу тебе острова.