Кровь демонов

Герман Валентина В.

Аманда взглянула на меня, пронзительно и в то же время испуганно, как искавший защиты ребёнок.

– Хочу.

– Тогда идёмте, - ободряюще улыбнулся я и ненадолго коснулся её локтя, увлекая за собой.
– Здесь нам точно нечего делать.

Не считая спуска в погреба, оставался только ещё один проход, который мы должны были проверить: он находился по другую сторону от парадной мраморной лестницы. Нам пришлось вновь обойти её кругом, и я ещё раз невольно поразился её мрачному, холодному исполинскому величию. Долгими веками

она возвышалась в этом пустынном и давно мёртвом зале среди безмолвной, ничем не нарушаемой тьмы. Недвижимая, хранящая в себе воспоминания о сотнях, тысячах касавшихся её ног, таких же, как она, забытых и давно ушедших...

Когда мы добрались до последней неисследованной двери, нас поджидал весьма нерадостный сюрприз. Коротенький коридор за ней венчался единственной лестницей, тоже уводившей вниз. Ещё глубже, под землю.

Похоже, никакого выбора руины нам всё же не оставляли.

Обречённо переглянувшись с Амандой, я первым начал медленно спускаться в кромешную тьму. Сердце невольно наполнилось ледяным страхом неизвестности, хотя вокруг всё оставалось неизменным: тихим, давно мёртвым, пустым. Спуск уходил довольно глубоко и привёл нас в узкий и очень длинный зал: конца его даже спустя пару десятков шагов не было видно. Вдоль боковых стен тянулись ряды следовавших одна за другой каменных ям.

– Погреба?..
– робко предположила Аманда.

Вначале я с ней согласился, но отсутствие ступеней и обнаружившиеся кое-где металлические решётки навели на другую мысль.

– Темницы, - словно прочитала мои мысли шедшая рядом девушка, и голос её звучал теперь отчаяннее и жёстче.

Я хмуро кивнул. Склонившись над одной из них, я даже смог разглядеть на дне древние скованные цепью кандалы.

Аманда невольно подалась чуть ближе ко мне и теперь шагала, едва не касаясь пальцами моей руки. Я нашёл и осторожно сжал её ладонь, почему-то стараясь при этом не встретиться с ней взглядом.

– Не бойтесь, - мой голос отдался эхом в пустых стенах.

Аманда не ответила, но и не отняла руки. В кромешной тьме, неподвластной отсветам тусклой лампы, под сводами мёртвой, столетия назад заброшенной тюрьмы, под весом давившей сверху земной толщи - ей было слишком страшно. Ладно, пусть не так: мнебыло слишком страшно, и, будь моя воля, я сейчас же развернулся бы и со всех ног бросился прочь отсюда, назад, наверх, туда, где было небо, и воздух, и люди... но я не мог - не хотел - выказывать свой страх перед ней.

Расположение выхода нам вновь подсказал Акко. Неприметный проход приютился сбоку, между двух отстоявших чуть поодаль и укрытых решётками ям. Снова коридор, несколько комнат по обе стороны от прохода, но, лишь заглянув в одну из них, я торопливо подался назад, опуская вниз лампу и лишая Аманду возможности разглядеть подробности леденившей душу обстановки.

Это была пыточная.

И не одна. Каждая из пяти или шести комнат, находившихся здесь, предназначалась

для долгого и мучительного истязания человеческих тел.

– Акко?
– вдруг тревожно позвала Аманда, и я вздрогнул.
– Эй, дружок, что с тобой?..

Я обернулся и пристально взглянул на кшахара. Тот, казалось, нервничал, но, упрямо передёрнув крыльями, подтолкнул меня вперёд.

– Что не так?.. Чувствуешь что-то опасное?

Ответ был невнятным, и это заставило насторожиться, натянуться холодеющей от страха струной. Взгляд невольно устремился вперёд, во мрак коридора, по которому мы шли.

– Там... кто-то есть?

Твёрдое "нет".

– Что-то?..

И снова сумятица.

Аманда вдруг опустилась напротив кшахара и поймала в ладони его плоскую морду.

– Ты боишься того, что впереди?
– спросила она.

Акко утвердительно уркнул.

– Там опасно?
– продолжила Аманда, и, вновь не получив внятного ответа, погладила пальцами чешуйчатые скулы.
– Опасно для тебя?..

"Да".

Я нахмурился.

– Но не для нас, верно?

Снова положительный ответ. Аманда посмотрела на меня тревожно и мрачно.

– Значит, идём одни?..

Акко тут же запротестовал и, высвободившись из её рук, заковылял вперёд.

– Малыш, тебе не нужно...
– начала Аманда, поднимаясь, но Акко решительно передёрнул крыльями. Она обречённо вздохнула.
– Вот упрямый храбрец.

Внутри у меня неожиданно защемило. Акко, мой родной Акко сейчас и впрямь был безрассуден; он, похоже, отважился бы на что угодно ради неё. И Аманда знала об этом, и чем дальше, тем прочнее она убеждалась в его преданности, тем безоговорочнее верила ему и... и - да, чёрт возьми, любила его всё сильней.

А я, глядя ему вслед, вдруг отчётливо сознавал, что завидовал крылатому чешуйчатому другу. Вот почему - почему он был лучше меня, почему знал, как сделать всё верно, почему оказался способен завоевать её доверие, в то время как я - не смог?..

Кшахар тем временем добрёл до очередного прохода и там остановился, ожидая нас и понуро опустив голову.

– Всё?..
– спросила Аманда, подходя ближе и вновь ласково касаясь его.
– Это здесь?..

Мы оба огляделись. Невысокая арка, свод разделён надвое узкой длинной щелью, из которой, едва высовываясь, торчат кончики острых шипов.

– Решётка?
– неуверенно спросила Аманда, и я кивнул.

– Похоже на то.

Она вновь обернулась к кшахару.

– Останешься здесь?..

Акко протестующе дёрнулся, но, подавшись слишком близко к арке, резко отпрянул обратно. Аманда нахмурилась.

– Ты боишься?.. Или просто... не можешь туда пройти?

Акко вскинул плоскую голову, глядя на неё широко раскрытыми, исполненными благодарности жёлтыми глазами, потом ткнулся носом ей в живот и издал короткий виноватый вой. Аманда мягко обхватила его шею и взглянула на меня.