Кровь Дезидерия
Шрифт:
Его рука в перчатке вытягивается и хватает мою руку, переворачивая ее, чтобы посмотреть на мою ладонь. Гладкое прикосновение его обтянутого кожей большого пальца потирает внутреннюю сторону, отмечая пятно крови, оставшееся после того, как Кора исцелила меня. Я смотрю на это движение, желая увидеть его лицо, чтобы понять, о чем он думает.
Я чувствую, как его большой палец останавливается, прежде чем его голос прорезает темноту.
— У тебя нет пары.
Я смотрю на свою руку, и в груди у меня сжимается сердце от мысли о том, что у меня есть
— Не в этой жизни, — говорю я ему.
Честность просачивается из меня, когда я делюсь маленькой частичкой себя. Как бы сильно я ни отчаянно хотела пару, я не собираюсь продолжать задерживать дыхание.
Тепло, исходящее от него, окружает меня, как приветственное тепло в прохладном морском воздухе. Его рука отпускает мою, когда он быстрым движением поднимает ее, хватая меня за челюсть и заставляя мои глаза заглянуть в его водоворот бесконечной тьмы.
— Чего ты хочешь в этой жизни? — Его голос глубокий, но приглушенный, как бархатистая ласка.
Мои брови хмурятся, когда я обдумываю его слова. Спрашиваю себя, почему его это волнует. Интересно, почему этот мужчина, который ни с кем не разговаривает, который прячется в ночи, спрашивает меня о таких вещах. Меня пронзает раздражение от того, что он пытается залезть мне в голову. Я дергаю подбородком, надеясь высвободить его руку из своей челюсти. Но его хватка сильна, и мои попытки бесполезны.
— Отпусти, — киплю я, делая последнюю попытку освободиться от его хватки. Он отказывается, и я начинаю понимать, что он не смягчится. Дыхание со свистом вырывается из меня, внезапно я устаю от…всего. — Чего я хочу в этой жизни, не имеет значения. Я уже некоторое время танцую на грани мелодии смерти.
Он на мгновение замолкает.
— Тебе никогда не следовало танцевать под песню смерти в одиночку, маленький демон. — Серьезность в его голосе трогает что-то глубоко внутри меня. Ту часть меня, которая жаждет общения и никогда не знала, каково это — иметь настоящую семью, которая сожжет мир ради тебя.
Мои проницательные глаза погружаются глубоко в темное море его капюшона, желая пробиться сквозь волны и увидеть истинное сокровище, скрытое внутри. Этот раздражающий линчеватель передо мной только что восстановил осколок моей изломанной души одной строчкой.
Рука на моей челюсти начинает казаться приветливой, требуя, чтобы я прислушалась к его словам, поскольку я становлюсь жадной в желании услышать их. Его тени слегка сдвигаются, позволяя ветерку проникнуть внутрь. Я зачарованно наблюдаю, как тени в его капюшоне закручиваются спиралью, но плотность, кажется, рассеивается.
Поток ветра проносится мимо него и мягко скользит по моему лицу, принося с собой его запах. Больше не скрывая его за своей силой. Более сильный аромат, который доносится до меня, когда он выпускает из себя часть своих теней.
Я замираю. Каждый мускул в моем теле напрягается, когда мой рот приоткрывается в неуверенности.
Этого не может быть. Я должна ошибаться.
Но
— Ты, — усмехаюсь я, яд сочится из моего голоса.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Эмма
Я с неистовым восхищением наблюдаю, как черные завитки начинают отступать еще больше. Его рука в перчатке в последний раз касается моей челюсти, прежде чем она исчезает, падая на его бок.
Я без малейшего колебания высвобождаю свой кинжал и подношу его к его шее, прежде чем он успевает заметить мои движения. Просовывая руку в тепло его капюшона, я смотрю, как осколки его исчезающей темной бездны поглощают ее целиком. Но я чувствую, как мягкость его плоти касается моих пальцев, и его учащенный пульс бьется о стальное лезвие. Я держу его там, бросая ему вызов.
Знание.
Ожидание.
Тьма под его плащом еще больше рассеивается, когда два пронзительных глаза смотрят прямо в самую суть меня.
Бросая мне вызов.
Я сильнее прижимаю заостренный край к его горлу, поскольку усиливающийся ветер доносит аромат кедра и клена от его тела. Сводящий с ума запах приобретает смысл теперь, когда он обволакивает меня греховными обещаниями, в то время как два ледяных голубых глаза всматриваются сквозь оставшиеся тени, светясь в лунном свете.
Темный принц.
Я ожидала увидеть ухмылку, когда тени рассеются, но вместо этого все, что я нахожу, — это принца Дрейвена, заглядывающего глубоко в мое существо. Пристально, не мигая, смотрит, даже не дрогнув, на оружие, готовое скользнуть по его яремной вене.
— Почему? — Я киплю. Мои ноздри раздуваются от правды, стоящей передо мной.
— Потому что кто-то должен делать что-то большее, чем просто планировать собрания, которые заканчиваются нулевым результатом, — говорит он рычанием, пронизанным такой решимостью, что это ошеломляет.
Он говорит серьезно. Говорит прямо из глубин своей души. Я не могу винить его за это, но я еще больше понимаю, почему он презирает мою неосведомленность.
Я была хуже правителей. Тех, кто утверждает, что делает то, что лучше для Дейадрума, но не имеет решений.
— Зачем скрывать, кто ты? — Я не двигаю своим кинжалом, продолжая плотно прижимать его к его коже.
— Скрывать, как предпочитаешь делать и ты? — спрашивает он в ответ. Я чувствую, как внутри меня закипает гнев.
— У меня есть свои причины, — прямо заявляю я, не желая делиться чем-то большим, чем это.
— И у меня есть свои, — упрекает он в ответ.
Я прищуриваюсь, глядя на него, пытаясь не обращать внимания на его пьянящий запах, который с силой обволакивает меня теперь, когда его баррикада из теней исчезла. Мое тело хочет раствориться в нем. Утонуть в его волнах, которые разбиваются обо меня.