Кровь Дезидерия
Шрифт:
Мы трое отступаем и ждем, пока он осмотрит все. Часть меня опасается, что он оставит нас позади, что это ловушка, чтобы предупредить короля. Но несколько минут спустя он возвращается, обволакивая всех нас щупальцами своих теней и ведя к кораблю.
— Это один из кораблей короля Орена, — заявляет Кай, замечая символ волны внутри круга, который нанесен на деревянные борта корабля.
— Это верно, — констатирует Тень со скукой.
— Мы не можем просто украсть один из его кораблей! — Я шиплю-шепчу. Он заслуживает того, чтобы один из них пропал, но я не могу избавиться от мгновенных мыслей о том, как
— Мы ничего не крадем, мы его позаимствуем, — просто говорит Тень.
Мое сердце набирает скорость до учащенного биения.
— В какой двор мы направляемся в первую очередь? Мы не можем больше медлить.
— Терпение, маленький демон. Я сказал тебе, что должен где-то остановиться, но в любом случае, это уведет тебя подальше от этого двора. — Он скрещивает руки на груди, ожидая, что я отвечу ему.
Вместо этого я прищуриваюсь, когда он начинает подниматься на борт корабля, спрыгивая на палубу. Кора и Кай следуют за мной, но она подходит ко мне сбоку и наклоняется.
— Просто скажи мне, когда мы сможем вырвать у него тени и засунуть их ему в задницу.
Из меня вырывается смех, такой контраст с безмолвной тишиной воды и воздуха вокруг нас. Кай поднимает бровь, глядя на нас обеих, и я смеюсь еще сильнее, не в силах перестать представлять, как мы делаем то же самое с Тенью. Но по какой-то причине мой разум отваживается на желание взять его тени и заставить их обвиться вокруг меня, позволяя им выполнять его приказы, пока я повинуюсь.
Я немедленно блокирую навязчивые мысли, встряхивая головой, чтобы помочь ей избавиться от мыслей о безликом мудаке.
— Как мы собираемся управлять кораблем без полного экипажа? — Спрашиваю я. Только недавно впервые побывав на корабле, я понятия не имею, как им управлять.
— Я с этим разобрался, — говорит он, когда кнуты теней берутся за веревку, чтобы отвязать ее от столба причала. — И я уверен, что Кай был бы не прочь протянуть руку помощи, — вставляет он.
Глаза Кая наблюдают за работой теней Тени, выполняющих задачи нескольких членов экипажа одновременно.
— Да, кажется, у нас все будет хорошо. Вам с Корой следует пойти немного отдохнуть. Это будет долгое путешествие.
Я понимаю значение его слов, еще один способ сказать, что они не нуждаются в нашей помощи, с чем я полностью согласна. Я ни черта не смыслю в парусных кораблях, и было бы неплохо иметь немного времени, чтобы придумать что-то вроде плана.
Мы с Корой позволяем мужчинам сделать то, что нужно, чтобы вывести нас в море. Мы направляемся к дальнему концу корабля, и обе ахаем, когда нас полностью окутывает тень. Покрывающая весь корабль, теперь невидимые в ночи. Мы обе делаем успокаивающий вдох, потому что в этот момент нас никто не может найти. Мы продолжаем идти, удаляясь от того места, где заняты ребята.
— Дай мне свою руку, — говорит она, в ее словах сквозит печаль из-за отсутствия у меня естественного исцеления.
Я кладу свою ладонь в ее, и она прижимает свои руки по обе стороны от моих, закрывая глаза и делая ровный вдох. Мягкое свечение струится каскадом из ее ладоней, посылая волну покалывающего тепла в мою рану, полностью исцеляя ее.
Она
— Как новенькая, — радостно говорю я. — Спасибо, Кор.
Она отмахивается от меня взмахом руки.
— Не благодари меня. Просто накорми меня сладостями и скажи, что я хорошенькая. — Она одаривает меня своей яркой улыбкой и невинными глазами лани.
— Ты забавная. — Я смеюсь. — Как продвигается твое обучение?
Кора искренне улыбается, ей нравится узнавать как можно больше. Чем сложнее техника исцеления, тем больше она воодушевляется, осваивая ее.
— Действительно хорошо. Поездка, в которую твой отец отправил меня, была к зимнему Двору Амихан. Пока я была там, ребенок упал с гребня горы. Он был слишком мал, чтобы его тело заживало достаточно быстро. — Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. — У него был сломан позвоночник. — Ее брови хмурятся в печали. — Навык для исцеления позвоночника чрезвычайно сложен, но мне удалось вылечить его, Эм. — Ликование сияет в ее глазах, их покрывает легкий блеск. — К концу недели этот мальчик бегал как обычно.
Я кладу свою ладонь поверх ее руки.
— Это потому, что у тебя это потрясающе получается. Этому мальчику повезло, что ты была там.
Она торжественно кивает.
— Другой целитель помог бы ему, но потребовалось бы время, чтобы доставить мальчика к ним. Я просто случайно шла в сторону деревни. В нужном месте, в нужное время, — говорит она, пожимая плечами.
— Судьба, — говорю я ей, улыбаясь. — Будут ли твои родители расстроены тем, что ты снова путешествуешь, когда ты только что пересекла море? — Спрашиваю я, чувствуя вину за то, что была причиной, по которой она ушла от них.
— Нет. Они любят меня, и они будут скучать по мне. Но расстояние делает сердце сильнее, или что бы они там ни говорили. — Она смеется. — Я просто украду один из тортов Телиона и отдам им, когда увижу их в следующий раз.
У меня трясется в груди от того, как Телион отреагировал бы на пропажу целого торта, и это зрелище я бы не хотела пропустить.
— Рассчитывай на меня в следующем захвате десерта.
— Договорились, — приветствует Кора с озорным энтузиазмом.
Мы обе погружаемся в непринужденную тишину и ложимся на прохладные деревянные доски корабельной палубы, заложив руки за голову для амортизации. Корабль раскачивается взад-вперед, погружая нас в дремотное оцепенение.
— Ты уверена, что готова к этому? — Спрашивает Кора, когда мы устраиваемся поудобнее, лежа бок о бок.
— Я должна.
Краем глаза я вижу, как она понимающе кивает.
Я теряю счет времени, пока мы с Корой позволяем спокойной ночи поглотить нас. Мы наслаждаемся каждым мгновением, не зная, когда у нас будет еще одна такая спокойная ночь, как эта. Колыхание волн качает корабль под нами, пока мы продолжаем плыть вдоль моря. Мы остаемся лежать на палубе, глядя на усыпанное бриллиантами небо, звезды ловят каждое наше слово. Они сияют на нас, надеясь услышать какие-либо из наших нашептанных надежд и мечтаний. Но они будут разочарованы. Нет никаких надежд или мечтаний у того, чья душа уже запятнана и разбита во всех отношениях. Она неисправима, и останется сломанной, пока ветер не унесет все до последнего кусочка.