Кровь и слёзы Звёздного города
Шрифт:
– Удовольствие непередаваемо.
Глаза эльфа немного расширились, а дыхание сбилось, хоть и всего на миг. То ли от вина, то ли от чарующей атмосферы, но глаза девушки вдруг перестали быть бездонными колодцами во тьму. Они наполнились призрачным блеском всё тех же далёких звёзд, маняще поблёскивающих из тайных глубин её души. К губам прилила кровь, от чего они стали похожи на карминовый бархат – столь же нежные, но одновременно с этим порочно страстные. Тариэлю нестерпимо захотелось прикоснуться к ним, проверить, так ли они мягки и сладки, как кажется? Продолжая завороженно смотреть на Мару, он тихо произнёс:
– И оно взаимно.
От неожиданности, Мастер поперхнулась очередным глотком, благо он был небольшим, так что конфуза не случилось. Но смешинка всё же попала на язык, так что неосторожный
– Взаимно? Вы хотите сказать, что и вино получает удовольствие?
Мара и представить себе не могла, до чего соблазнительно выглядело в тот момент – лёгкий румянец, окрасивший щёки, немного повлажневшие от вина губы, широко раскрытые в притворном удивлении глаза – всё это могло заставить потерять голову, но более всего очаровывал голос. Нотка кокетства, немного томности, смешанной с долей иронии… О! Эльф оценил почти невинную попытку флирта и ответил в тон:
– Конечно, оно же прикасается к вашим губам.
А вот это уже был запрещённый удар, почти признание в желаниях и Тариэль дал почувствовать Маре, что она не ошиблась – взглянул на неё пристально, долго, затягивая её в омут зелёной тьмы.
– Йелла Тариэль…
– Можно просто Тариэль. Вы не против?
– Я… да… конечно.
– Я могу называть вас просто Марой?
– Если вам будет угодно.
Девушка вновь спряталась за щитом норм и приличий, вмиг утратив свою смелость, но от этого, как ни странно, став ещё более соблазнительной. На несколько секунд Тариэлю даже показалось, что Мара совсем неопытна в этом плане, но он тут же отмёл эту мысль. Взгляд Целителя ещё раз прошёлся по ауре, отметил соответствующие знаки – нет, о невинности речь не шла. Скорее о не испорченности и внутренней чистоте. И женственности. И желанности.
Эльф усмехнулся. Стоило выпить по бокалу вина, как стало совсем очевидно, что Мара ему точно интересна не только как профессионал.
– Ваша рыба.
Приход официанта прервал затянувшееся молчание, позволив перевести дыхание и собраться с мыслями. Отдавая должное великолепно приготовленному блюду, Мара всё пыталась понять, что же происходит? Эльф действительно с ней заигрывал, или ей показалось? Это просто так, дружеский флирт, которого не может не быть между женщиной и мужчиной, кем бы они друг другу не приходились. Если, конечно, они не полные уроды – душевно и физически. Или всё же это нечто большее? Неужели высокий всерьёз заинтересовался ею? Настроение тут же упало. Нет, этого ей не нужно. Она уже один раз прошла через ад под названием «любовь высокородного». Ей хватило. Нужно взять себя в руки, а ещё лучше – залепить несколько мысленных пощёчин, чтобы опомнилась, чтобы пришла в себя. И Мара весь остаток ужина честно старалась не переходить те самые границы дозволенного, вежливо поддерживая беседу о новых веяньях на стыке Некромантии и Целительства, столь же чинно отказалась от десерта и ещё одной чашки кофе, хоть ей и безумно хотелось попробовать творения эльфийских кондитеров. Попыталась было отказаться и от прогулки до Библиотеки, но тут уже эльф настоял, и дальнейшие препирательства были просто невозможны.
А потом, у входа в святая святых всех студентов и ученых столицы, на широких ступеньках величественного здания Библиотеки, эльф её поцеловал. Вот так, без предупреждения, без разрешения, без… Ох, Мара очень быстро утратила нить рассуждений и совсем уже не важно было «без» чего… Акирэль? Ей казалось, что её бывший возлюбленный божественно целуется? Теперь только девушка поняла, что может быть техника подлого эльфа и была безупречной, но вот настоящего влечения и страсти ею не заменить. Поцелуй затягивал, усыплял разум, пробуждая взамен медовое томление где-то в самой глубине её естества.
Эльф и сам потерялся в ощущениях, но все же смог найти в себе силы оторваться от нежных губ, которые, кстати, оказались ещё слаще, чем он думал.
– Мара… Мне, наверное, стоило бы извиниться за свой поступок, но это будет лицемерием, а ты его не заслужила. Это наш первый поцелуй, но я сделаю всё возможное, чтобы он стал далеко не последним. Позавтракаешь завтра со мной? Я заеду к тебе к восьми, выпьем кофе с сырными слойками в одной милой кафешке на Площади Девяти Фонтанов? Что скажешь?
Девушка не могла вымолвить и слова, всё ещё переживая
– Ну, раз сырные слойки, то давай.
– Любишь сыр?
– Да…
– Я учту.
Её покладистость была вознаграждена ещё одним поцелуем, не столь оглушающим, как первый, но зато таким нежным, что подогнулись коленки, и Мара была вынуждена ухватиться за крепкое плечо. А потом провести по груди и тут же отпрянуть. Да что же это творится? Она ведёт себя совсем недопустимо! Горячий взгляд эльфа остановил любые слова. Невесомо поцеловав ладошку, Тариэль сделал шаг назад и наконец выпустил её руку:
– Беги, а то я за себя не ручаюсь.
Мара последовала мудрому совету и быстро скрылась за массивными дверьми. А эльф остался стоять на ступеньках, задумчиво глядя вслед девушке. Как странно, как чудно… Он давно не испытывал подобных чувств. Уже почти забыл, как оно бывает. Мара, сладкая девочка Мара, как много в тебе загадок и противоречий…
ГЛАВА 6. Рдяный след
Тишина и прохлада главного зала Библиотеки успокаивала, придавала серьёзности, и всё же, Мара не могла удержаться – прикасаясь дрожащими пальцами к губам, глупо улыбалась и смотрела невидящим взглядом на тяжёлый талмуд с регистрационными списками. Как тут было сосредоточиться на деле, если мысли всё возвращались и возвращались к дивному вечеру и ещё более дивному поцелую… Это действительно произошло? Эльф поцеловал её на ступеньках Библиотеки, совсем как в давних девичьих мечтах? В них тоже был эльф, но совсем другой. Совсем-совсем другой… Разве можно сравнивать любование кумиром и тёплые объятья? Разве похожа влюблённость на слепоту? Разве… Ах, разве всё это имеет значение, когда в животе порхают бабочки, а сердце то сжимается, то заходится лихорадочным стуком? Маре подумалось, что ничему её жизнь не учит, что она с завидным упорством наступает на те же грабли, но… Если всего бояться, то никогда не познать ничего прекрасного и чудесного, так?
Девушка прикрыла глаза, и тут же перед внутренним взором предстал Тариэль… Тари… Интересно, он позволит себя так называть? Его такой нежный, такой тёплый взгляд… Так всё, хватит! Она пришла сюда по важному делу, а не сидеть и мечтать, как влюблённая дурочка! Хотя, почему «как»?
Крэшшш! Собраться! Списки, Коварный их за ногу!
Вауу… Зарегистрированные случаи неинициированного дара, их должно быть не так много, они должны отыскаться быстро. Однако Мастера ожидал сюрприз – список оказался гораздо длиннее, чем она думала. У магической расы и так много отпрысков не-магов? Или магов с закрытым даром? Как так? Это же полная аномалия! Но регистрационная книга упорно доказывала обратное – только за последние десять лет у Вауу родилось больше сотни детей без дара и ещё около двух сотен с закрытым даром, тогда как всего лет сто назад таких детей было не более двух-трёх за десятилетие… Хм… Просмотрев ещё раз список, Мара обнаружила и искомое имя – йелли Калира Вауу, младшая семья, дочь йелли Кимры Вауу, рождена двадцать три года назад. В графе «отец» - прочерк. Так-так. Значит, действительно незаконнорождённая. И с закрытым даром. Причина – полная неспособность видеть нити. То есть, Калира обладала магией, но совершенно не могла ею владеть! При том, что потенциал очень и очень неплохой… Это должно быть обидно…
Можно ли как-то отыскать и остальных? Хм… Регистр позволял задать определённые критерии поиска, а дальше подсвечивал призрачными закладками нужные страницы и строки. Мара прикинула, что она знала точно о жертвах. Во-первых, возраст. Они все должны были достигнуть порога в двадцать один год, когда проводится магическая инициация, при этом ни одна из жертв не выглядела старше тридцати лет. Хотя, если они полукровки от магических рас, то по внешности возраст никак не установить. Значит, критерии будет «рождены не менее чем двадцать лет назад». Хорошо. Что ещё? Скорее всего, в графе одного из родителей будет стоять прочерк. Или в обоих. В принципе, неплохое начало.