Кровь и туман
Шрифт:
– Никто не умер? – спрашиваю я.
– Не уверен, – несмело отвечает Артур.
Такой ответ не прибавляет скорости моим сборам. Я замираю с одной ногой, высунутой из пижамных штанов.
– Это как понимать?
Вспыхивает свет в коридоре. Мама с Дмитрием перекрикивают друг друга, разговаривая ещё с кем-то по громкой связи.
– Вы нашли его? – вылавливаю я вопрос.
– Там метры земли и бетона… я не знаю… мы пытаемся, но…
Я бы обвинила в обрывочных фразах плохую связь, если бы не слышала мертвецкую тишину между этими самыми паузами. Абонент не может говорить
– Артур, – требовательно зову я. – Что происходит?
– Рухнул дом в старом квартале, на шум в котором поступила ориентировка, – произносит Артур на выдохе. – Даня с другим парнем, защитником, осматривали окрестности, а Ваня был внутри и сканировал этажи, когда всё произошло…
Я хочу закричать, но паника набрасывает мне на горло удушающую петлю. Я уже не думаю об одежде и выбегаю в коридор как есть, в одной штанине и футболке. Под сыплющиеся восклицания родителей, поправляю штаны, напяливаю кроссовки, хватаю с крючка явно не свою куртку и пулей вылетаю из квартиры. И только на улице я понимаю, что понятия не имею, где всё произошло и куда нужно идти.
Кто-то за спиной кричит моё имя.
Петля затягивается. Я хватаюсь за шею, но, разумеется, ничего не нахожу. Ничего, кроме медальона со стрелой.
“Мне очень жаль”.
Это не мои мысли.
“Кирилл?”
Я крепче цепляюсь за медальон. Под кожей пробегает лёгкий разряд тока.
“Это должно было быть предупреждением, а не казнью”.
Свободная ладонь сжимается в кулак, ногти больно впиваются в кожу.
“Я бы никогда… я ведь думал, что ты тоже придёшь. Стал бы я причинять тебе боль? Ты знаешь меня как никто, Рось…”
“Больше нет”.
Гуляющий сквозной ветер забирается под расстёгнутую нараспашку куртку и ворот футболки. Раздаётся глухой раскат грома.
“Я хотел, чтобы стражи перестали нам мешать. Вы не успели предотвратить убийство Дэвона, но оно в нашем списке не последнее, а значит всегда будет вероятность вашего неслучайного участия. Рось, мы не можем остановиться до тех пор, пока все должники королевы не будут найдены”.
Я поднимаю глаза к черничному небу, усыпанному созвездиями. Первая крупная капля падает мне на лоб меж бровей, спускается по носу к уголку правого глаза и прокладывает дорожку по щеке.
Остальные обрушиваются на Дубров сплошной водной стеной.
“Ты веришь в Бога, как я помню”, – говорю я в своей голове, но обращаясь к чужаку. – “Молись , чтобы Ваня выжил, а иначе я приду за тобой, где бы ты ни прятался”.
“Я буду ждать”.
Голос звучит обречённо. Кирилл знает, что я не шучу.
И я это знаю тоже.
Критический рубеж. Глава 6
Я стою у барной стойки, пью из почти опустевшего стакана до ужаса горький холодный чай и бросаю косые взгляды в сторону Бена, разговаривающего с неким Ливием: поджарым светловолосым оборотнем с зелёными глазами и неприятным оскалом. В стоящем вокруг шуме я не могу различить даже отрывков их диалога, но по тому, как улыбается Бен, могу надеяться – всё идёт по плану.
– Ещё картошки? – спрашивает бармен.
Я киваю, даже не поворачивая голову в его сторону.
Еда неплохо помогает справиться со
Чужая жизнь, например.
Бармен обновляет не только закуску, но и напиток. Когда Бен кивком прощается с Ливием и возвращается ко мне, я успеваю и то, и то опустошить наполовину, а ещё изорвать несколько салфеток на мелкие части в попытке хоть чем-то занять дрожащие от нервов руки.
– Есть три новости, – сообщает Бен, плюхаясь на табурет рядом. – Во-первых, не напрягайся так, я пошутил: никаких услуг эротического характера оказывать не придётся.
– Вот ни капли не смешно, – строго уверяю его я.
– Кому как, – пожимает плечами Бен. – Во-вторых, если что, эти услуги пришлось бы оказывать не тебе, потому что Ливий, оказывается, по мальчикам. – Бен дёргает воротник футболки поло и расстёгивает пуговицы, освобождая горло. – Мне в жизни никто столько комплиментов не говорил, я почти согласился.
– Бен! – умоляюще восклицаю я.
– И в-третьих, Дот сейчас не в Дуброве и не появится здесь в ближайшие несколько недель.
Мы пропали. Это был Бенов “стопроцентный вариант”; он знал Дот, альфу одной из стай леопардов, ещё в предыдущем настоящем, и её поведение, согласно сводкам стражей, совершенно не изменилось в этом: она плодила оборотней направо и налево, и хотя стражи знали о её причастности, прямых улик для вынесения приговора раздобыть никак не удавалось. К тому же, Дот слишком бережно заботилась о своих “детях”, обеспечивая им отличную жизнь в любом из миров, где бы они не были созданы, за что её нельзя было считать плохой альфа-матерью.
В этом и заключается мой план. Если организм Вани однажды уже сумел принять оборотнический ген, спасший его, то получится и повторно; неважно, волк, лис или кот – если есть совместимость, это должно сработать.
Так думаю я. А Бен соглашается с моим мнением из уважения к общей ситуации и старается лишний раз не попадать под горячую руку.
– Что делать будем? – Бен дважды щёлкает пальцами, подзывая бармена. Тот никак не реагирует на неуважительный жест, но и Бен сдаваться не собирается: щёлкает до тех пор, пока не привлекает внимание всех окружающих. Бармен не выдерживает и обращает на Бена усталый взгляд. Тогда тот произносит: – 0,5 тёмного, будьте любезны!
Бармен оставляет предыдущего клиента, которому художественно наливал четырёхцветный коктейль с долькой ананаса на горлышке бокала, и принимается за заказ Бена. Выражение его лица при этом оставляет желать лучшего. Я бы на месте Бена из стакана пить не стала – слишком велика вероятность того, что в него плюнули.
– Я похожа на того, у кого в запасе десяток гениальных идей? – уточняю я у Бена между двумя большими глотками чая.
– Не надо злиться на меня за то, в чём сама виновата, – бросает Бен. Принимает принесённый бокал у бармена, но прильнуть к нему губами не успевает. Вместо этого замирает, резко поворачивается в мою сторону и говорит: – Я не это имел в виду.