Кровь Ив

Годвин Пэм

На полу лежал матрас, единственный предмет мебели, если не считать металлические кандалы, крепившиеся к бетонной стене над матрасом. Охренеть просто. Не уверена, что хуже — металлический ящик или ждущие цепи.

Семь безоружных мужчин стояли строем; лица шестерых сохраняли пустое выражение, которого я уже ожидала. Седьмой мужчина в центре улыбнулся мне клыками и ониксовыми глазами.

Смуглое лицо Дрона обвисало расплавившейся кожей, его эксцентричный плащ покрывал плечи и прятал крылья.

— Эвелина. Как твоя поездка?

У меня было столько

вопросов, что мое горло конвульсивно содрогалось от торопливого желания выплюнуть их всех. Но Дрон весь сводился к уважению и власти. Я подыграю, потому что в конечном счете он посвятит меня в свои наполеоновские планы. Он же такой самовлюбленный хвастун.

Я прислонилась к решетчатой стене клетки и вытянула ноги.

— Удобства первосортные, — я похлопала по стенке клетки. — В этот раз ты поистине превзошел сам себя.

Он прикоснулся к своей щеке, скользнув пальцами по плоти, похожей на воск.

— Все только самое лучшее для женщины, которая расплавила мое лицо.

— Как ты выжил?

Он расстегнул плащ на шее и позволил ему упасть на пол. Двойные черные гребни поднялись над его головой и растянулись как перепончатые руки за строем мужчин. Фаланги обрамляли вершину каждого крыла, сгибаясь в суставе, схожем с локтем или плечом. Верхняя часть сустава выступала и загибалась вверх, по форме напоминая смертоносный коготь.

Перепончатые участки были темными, кожистыми и изборожденными венами, но к верху крыла они становились более жесткими, похожими на панцирь и жесткими. Это был какой-то гибрид между летучей мышью и жуком, что было бы странно для крылатого животного. Но вид каких бы то ни было крыльев у человека заставлял дыхание застревать в моем горле, что и было целью этой маленькой демонстрации. О, он любил запугивать.

Ужасные крылья сложились обратно, а ближайший к нему мужчина подхватил плащ с пола, накрыл черной тканью крылья и спрятал их от посторонних глаз.

Дрон склонил голову набок.

— Там, под выступом, имелся проход. Я полетел туда, но как видишь, мое лицо задело поверхность лавы.

В такой близости от лавы не должно было остаться ничего. Видимо, он мог исцеляться, как Мичио, но не полностью, учитывая степень обезображенности. Когда в следующий раз буду убивать его, надо не забыть сначала оторвать крылья.

Он шагнул к клетке и наклонился над ней. Он сочился скользкой токсичностью, заражал воздух, вгрызался под мою кожу и обустраивал себе дрожащий дом в моих порах.

Его взгляд смерил меня с головы до пят, лицо оставалось непроницаемым под уродливой провисавшей плотью.

— Я ожидал, что ты вернешься ко мне в куда более плачевном состоянии, Эвелина. Ты пережила суровые условия, две недели не могла стоять, и все же ты сидишь тут безо всякой помощи. Ты бледна, но не больна. Слаба, но все еще настороже. Покрыта язвами, но не сломлена. Как будто ты черпаешь силы из потайного источника сверхъестественной энергии.

Я изобразила на лице неверие вопреки бешеному биению моего пульса. Он прав. Я должна быть полумертвой.

То есть, я исцелялась как нормальный человек, медленно и болезненно. Язвочки покрывали мои костяшки, мои мышцы и кости ныли, спазмы сотрясали все тело от слишком долгого бездействия. Но под синяками и нарывами мое тело вибрировало жизненной силой, проталкивая мой разум за пределы боли, сохраняя меня бодрой и сосредоточенной.

Что он сделает, если узнает, что я эволюционирую? Черт, да что он собирается сделать вне зависимости от этого? Я полагала, что всех здесь укусили и посредством этого ядовитого укуса промыли мозги. За исключением Элейн. Она была все такой же гадкой и невоспитанной.

Я взглянула на Мичио, всмотрелась в его лицо, обнаружив, что его великолепные глаза холодны и бесстрастны. Мое сердце разбивалось всякий раз, когда я смотрела на него, ногти впивались в ладони.

— Что ты сделал с ним?

Дрон перевел взгляд на Мичио, который затем обошел клетку и отпер замок. Дверца распахнулась.

Это странно. Он посмотрел на Мичио, и Мичио открыл клетку. Я не сомневалась, что между ними что-то произошло. Что-то, чего я не могла ощутить через постоянный гул. Что бы это ни было, это подтверждало мои подозрения. Дрон командовал Мичио и всеми клыкастыми мужчинами так же, как он безмолвно контролировал тлю.

В моем животе бурлило беспокойство за Мичио. Но я держалась за надежду. Если Дрон действительно использовал какое-то насильственное внушение, это означало, что разум Мичио все еще где-то там, в ловушке за этими мертвыми глазами. Если я сумею убить Дрона, Мичио будет свободен. Верно?

Но в комнате, полной клыкастых мужчин, где я в меньшинстве и безоружна, сложно поверить, что монстр, который ранее пережил все мои нападения, сейчас так легко потерпит поражение. С другой стороны, я давным-давно перестала верить в легкость.

— Давай же, — Дрон показал подгоняющий жест. — Выходи.

Это тест, чтобы посмотреть, сколько силы у меня осталось? Я могла ползать, но могла ли я ходить? Вообще не должна, но я чувствовала себя взбудораженной, буквально бурлила энергией. Готова поспорить, я могла даже бежать.

Я неторопливо выползла, нарочно волоча ноги и кривя лицо от боли. Отчасти боль была реальной, поскольку суставы, которыми я не пользовалась две недели, запротестовали от необходимости поддерживать мой вес. Остальное я нарочно растягивала, поднимаясь на колени, плюхаясь на задницу и хныча, а затем пытаясь снова.

Если бы я выбралась из клетки без зрителей, я бы уже поднялась на свои нетвердые ноги. Вместо этого я приподнялась, опираясь на внешнюю стенку клетки, затем снова плюхнулась.

Мичио замахнулся, и тыльная сторона его ладони врезалась в мое лицо.

Я отлетела, грохнувшись спиной на пол, закусила губу от удара, а мои ладони обхватили ноющую скулу. Удар тыльной стороной ладони по лицу причинял нешуточную боль, но удар от Мичио проник глубже, намного глубже поверхности плоти и кости. Я прочувствовала это как кинжал в сердце.