Кровь Ив
Шрифт:
Моя грудь тяжело вздымалась, дыхание сделалось прерывистым, и втягивать кислород стало лишь сложнее, когда я увидела груды тел у их ног. Скелетообразные фигуры. Тонкая кожа. Длинные, зазубренные ногти. Коматозные нимфы. Никто не выползал из низа кучи, значит, кто-то оттаскивал их прежде, чем они пробуждались. Чтобы отнести их куда? Чтобы делать с ними что?
Острые, тошнотворные когти страха и шока полосовали мой живот изнутри. С чего бы Дрону создавать нимф лишь для того, чтобы теперь их излечивать? Зачем делать это, безжалостно подвесив женщин на столбах возле дамбы? Моя
Ответ выбежал из двери бетонной постройки, улыбнувшись и побежав прямиком к нашему грузовику. Ее живот округлился от беременности, а взгляд не отрывался от Мичио.
Элейн.
Глава 45
Элейн приблизилась торопливыми шагами, стискивая бугор своего живота, ее приподнятое лицо осветилось возбуждением. Вид ее, живой и беременной, схватил меня за горло и лишил дыхания. Во мне бушевало столько противоречивых реакций, но самое сильное чувство залегло в моем нутре. «Не доверяй ей».
Ее широко раскрытые улыбающиеся глаза не отрывались от кузова грузовика, весь ее образ источал здоровье и настоящие долбаные эмоции. Но почему она не в клетке, как я? Почему она не лишена выражения, как все остальные здесь? И почему она уссаться-как-рада видеть Мичио?
Мои ладони стиснули проволочные стены моей тюрьмы. Мне нужно дать ей кредит доверия и выслушать ее, хоть каждый мускул в моем теле и приготовился атаковать ее. Ревнивая истерика не поможет мне выбраться отсюда.
Наш грузовик был припаркован у ограждения на вершине дамбы, и она остановилась возле пассажирской дверцы.
— Элейн! — я сотрясала клетку. — Что с тобой случилось?
Ее горло шевельнулось от сглатывания, но она на меня не посмотрела. Ее улыбка, адресованная Мичио, постепенно сделалась шире.
Если он улыбнется ей после того, как две недели лишал меня эмоционального взаимодействия, то помоги мне Боже, я разрежу ему щеки от губ до ушей и растяну его улыбку так широко, что челюсти раскроются, как капкан на медведя.
Его профиль повернулся к ней, но линия губ оставалась плоской.
Я ослабила хватку на клетке.
— Элейн? Почему ты на меня не смотришь? Они запудрили тебе мозг?
Она слегка повернула шею, ее взгляд скользнул по моему потрепанному внешнему виду. Мои губы потрескались от ветра и солнца. Мои волосы липли к лицу неопрятным сальным комом. Ободранные, сочащиеся язвочки покрывали мои опухшие костяшки пальцев от поверхностного обморожения. Несомненно, я выглядела отвратительно, но ни шока, ни симпатии не отразилось в изгибе ее губ бантиком.
Ее безразличие проскользнуло за мою фальшивую браваду, обхватив холодными пальцами мое сердце. Я вылечила эту женщину, освободила от мучительной болезни и никогда не просила о благодарности или поддержке взамен. У нас не было таких отношений, но сейчас я нуждалась в ней. Я провела две недели в эмоциональном одиночестве, изнывая без человеческого прикосновения, и черт подери, мне просто нужно было, чтобы меня
— Я супер, — ее улыбка казалась искренней, особенно когда она посмотрела на Мичио, еще сильнее скрутив боль в моей груди.
Полоса синей хлопковой ткани окутывала ее худую фигуру и голову, оставляя открытыми лишь кукольные черты лица. Я вздрогнула, вспомнив, как Дрон заставлял меня носить нечто схожее на Мальте. Он предпочитал, чтобы женщины были прикрытыми, как Элейн сейчас, а значит, он здесь, хоть я и не могла ощутить его маслянистое присутствие.
Тонкая ткань струилась вокруг холмика ее живота, и ее ладонь гладила этот бугорок. Жест сокрушил меня воспоминаниями о моих собственных беременностях, но среди печали была и яркая искра счастья.
Излеченные женщины могли забеременеть.
Насколько крупной стала популяция излеченных нимф в Аркендейле? Сколько женщин прямо сейчас распространялись по всей стране, излечиваясь, восстанавливаясь и делая детей? Сотни? Тысячи? Определенно больше, чем мне казалось возможным, а значит, это стоило всего того, через что мне пришлось пойти.
Неважно, что случится со мной, удастся мне сбежать из этой клетки, или я сгнию в могиле на дне каньона, у будущего человечества появился шанс.
Но по пятам за моим восторгом следовало беспокойство из-за стольких вопросов без ответа? Что по поводу пророчества? Эволюционирующие мутации все еще представляли собой угрозу? Вирус нимф все еще витал в воздухе? Дети вдохнут его со своим первым вдохом и умрут?
Не успела я остановить себя, как мои мысли ушли в воспоминания, и я могла видеть лишь Анни и Аарона, лежавших вместе в постели. Их тела слабы и борются за жизнь. Свет уходит из их глаз. Их сердца замедляются. Останавливаются.
Ужасная боль в груди опалила все мое тело. Я пересилила ее, заставив жжение превратиться в неподатливую сталь.
Может, вируса уже давно нет. Но что, если дети родятся не людьми? Типа, эволюционировавшим видом? Чем-то более опасным, чем те создания, которые уже рыскают по планете?
Мичио открыл дверь и извлек свое высокое тело из грузовика. Опущенные вдоль боков руки Элейн дернулись, словно она пыталась решить, стоит прикоснуться к нему или нет.
Мои ладони напряглись, вцепившись в клетку. Она всегда выказывала интерес к нему. Очевидно, это не изменилось. Ее рвение выбежать сюда было неудивительным. Она ждала его. Скучала по нему.
Мое сердце гулко ухнуло. Как долго они вместе? Он оставил меня той ночью в Джорджии и побежал прямиком к ней? Кто отец ее ребенка?
Я не видела ее сколько? Четыре… пять месяцев? Мичио отсутствовал минимум четыре месяца. Учитывая размер ее живота, она находилась где-то на середине второго триместра. Отцом мог быть Таллис, один из братьев Лакота или кто-то, кого она трахнула по дороге сюда. Или Мичио.
Вот только Мичио бесплоден. Или обманщик. Это неважно. Может, он стрелял холостыми патронами, может, его эмоции поломаны, но все это не значит, что его член не работал. И он до боли ясно выразился, что хочет ребенка. Даже если этот ребенок биологически не от него.