Кровь моего монстра
Шрифт:
— Итак, ты решила уехать, не поставив меня в известность, после того как пообещала держаться подальше от Морозовых.
Я ерзаю, с каждым мгновением по моей спине стекает все больше пота. Он звучит спокойно, но в его словах чувствуется нотка разочарования, как будто он доверил мне что-то, но я подвела его.
— Я просто хотела знать, какое отношение Роман Морозов имеет к смерти нашей семьи. Я заслуживаю знать, почему я потеряла всех в мгновение ока.
— И что? Ты получила свой ответ?
—
— Это бесполезно, Саша. Ты ведешь здесь безнадежную битву.
— Но почему? Я не узнаю, пока не попробую.
— Или быть убитой за то, что перешла дорогу мафии. — он испускает долгий вздох. — Это не регламентированная военная жизнь, Саша. Ты пошла дальше и оказалась в беззаконном мире, который абсолютно нетерпим к предательству. Ты можешь подумать, что приближаешься к этому Кириллу, но в тот момент, когда он почует что-то неладное, ты будешь похоронена там, где тебя никто не сможет найти.
У меня перехватывает дыхание, и я прислоняюсь к стене, чтобы восстановить самообладание. Да, я думала о такой возможности, когда впервые решила приехать сюда, но это было до всего, что случилось с Кириллом.
Правда остается правдой, маленькая, вероятно, глупая часть меня думала, что я определенно могу отделить бизнес от удовольствия. Мы оба используем тела друг друга, чтобы удовлетворить плотскую потребность, и это все.
У меня нет к нему никаких чувств, и не дай Бог, чтобы у него были чувства. Иногда мне кажется, что он даже сам себе не нравится.
Прошла неделя с тех пор, как Рай застукала нас в кабинете Кирилла. Каждую ночь мы приходим в клуб, где он встречает людей, которых считает подходящими для своих манипуляций, а затем мы возвращаемся в особняк, где он съедает меня, а затем заставляет подавиться его членом. Вчера это произошло в то же самое время.
После того, как мы закончили, он оставляет меня спать в своей кровати, а сам продолжает работу на диване напротив кровати. Иногда он строит свой дурацкий карточный домик.
Он никогда не ложится рядом со мной и не спит. Во-первых, он вообще мало спит.
Я бы тоже хотела не спать, потому что все мои ночи были наполнены одним и тем же повторяющимся кошмаром, в котором Майк просит о помощи, а затем умирает, а за ним следуют дядя Альберт и бабушка.
Поэтому, хотя я и боялась реакции дяди Альберта на мою поездку в Нью-Йорк, мне пришлось позвонить ему и убедиться, что все в порядке.
— Я могу сама о себе позаботиться. Не беспокойся обо мне — говорю я с уверенностью, которой не чувствую. — Как поживают бабушка и Мишка?
— С ними все в порядке, Саша. У нас все в порядке. Это ты попала в ужасную ситуацию.
—
— У тебя есть что? — спрашивает он.
— Я здесь хорошо устроилась. Никто меня не подозревает — кроме Кирилла и Виктора. Анна, Юлия и Константин тоже меня не любят, но моему дяде не обязательно об этом знать.
— В таком месте никогда не будешь слишком осторожна.
— Я знаю, я знаю. Я действительно становлюсь ближе к Кириллу.
— Так и есть?
— Совершенно верно. Я должна быть хороша в том, что делаю, верно?
— Он Морозов, Саша. На твоем месте я бы не был так уверен в близости с ним.
— Я знаю. В любом случае, как поживает бабушка?
— Ты меняешь тему.
— Ты можешь мне сказать? — спрашиваю я невинным тоном.
На другом конце провода раздается долгий вздох.
— Она стареет, но она не страдает или что-то в этом роде. На самом деле она более энергична, чем я.
Я улыбаюсь, когда меня охватывает облегчение.
— Приятно это знать.
— Звони мне время от времени.
— Я думала, это опасно?
— Это так, но я бы предпочел время от времени слышать, что ты все еще жива.
— Будет сделано. Могу я поговорить с Майком?
— Один момент — его голос звучит далеко от телефона. — Майк, это Саша.
В трубке раздается мальчишеский визг, а затем следуют его короткие вдохи.
— Саша, Саша, это действительно ты, Саша?
Мои плечи расслабляются, и я смягчаю свой голос.
— Привет, любовь моя. Я скучаю по тебе.
— Скучаю по тебе больше, чем до луны, а потом снова вверх, скучаю по тебе, скучаю по тебе, Саша.
— Не больше, чем я. Я хочу съесть тебя.
— Что ты имеешь в виду? Я не конфетка! — он смеется, и я тоже смеюсь. — Когда ты возвращаешься?
— Мне очень жаль, но я не могу прямо сейчас, Мишка. Я нахожусь в далеком месте и какое-то время не смогу вернуться домой.
— Так далеко, как до Луны?
— Нет, но сейчас трудно вернуться.
— Но однажды ты это сделаешь, верно? — в его тонком голосе слышится дрожь, и мне хочется пнуть себя за то, что я это сказал.
— Конечно! Я делаю это, чтобы обезопасить тебя, но однажды я вернусь и никогда не уйду, хорошо?
— Хорошо — говорит он без особой энергии. — А вот и папа.
Я поднимаю глаза, борясь со слезами, и мои глаза встречаются с ледяными.
Кирилл стоит на верхней площадке лестницы, прислонившись к перилам и держа руку в кармане.
Черт.