Кровь на черных тюльпанах
Шрифт:
Захватив приемник и перекинув тонкий ремешок, прикрепленный к его кожаному футляру, через плечо, он неторопливо направился в ту сторону, где в узких и запутанных переулках затерялось скромное кафе «Луна», тихое и по-домашнему уютное, каких еще немало осталось в Бейруте.
Селим уже ждал его, усевшись за покрытый мрамором столик. Он слушал передачу последних известий, настроив свой «Сони», абсолютно такой же, какой висел на плече у Мишеля. Вид у него был растерянный, нетронутая чашечка кофе, стоявшая перед ним, давно остыла. Увидев Мишеля, Селим встрепенулся и приветственно приподнял руку, одновременно указав кивком головы
Селим был явно не в настроении, и Мишель встревожился:
— Ты что… не выспался?
— Не обращай на меня внимания, парень, — попросил он Мишеля. — Просто я очень устал, да и надоело мне все это до черта! Тут до твоего прихода я звонил Сами. Опять ничего! Говорят, что мама, может быть, попросит позвонить ей послезавтра…
Он разом выпил кофе и вдруг безо всякого перехода спросил:
— А ты что… нашел все-таки Деда?
Мишель удивленно вскинул голову. Он сам хотел сказать Селиму о том, что виделся вчера с Джеремией Смитом, но только потом… после того, как Селим рассказал бы, что ему удалось разузнать о Саусан и ее брате.
Селим внимательно смотрел ему в лицо.
— Да, нашел, — признался Мишель и разозлился сам на себя. И чего это он оправдывается? В конце концов, они с американцем уже чуть ли не друзья, а кто такой Селим? Обычный уголовник. Уж кому-кому, а Селиму вот так, как ему, Мишелю, американец наверняка помогать бы не стал. Как он сказал о Селиме — «что-то отвезти, что-то привезти»… Мальчик на побегушках!
— И ты его спрашивал… о твоей девушке? — понизил голос Селим, не сводя с Мишеля испытующего взгляда.
— Ну спрашивал! — с вызовом ответил Мишель, со злорадным удовлетворением видя, как вдруг изменилось лицо Селима.
— И что он тебе сказал? — тревожно спросил Селим.
— Сказал, что Саусан и ее брат живы и здоровы и что с ними обращаются нормально… насколько это возможно для фалангистов. И еще сказал, что его друзья… гарантируют освобождение Саусан и ее брата сразу же, как только мы… провернем это дело!
О том, что друзья Джеремии Смита — сотрудники ЦРУ, Мишель упомянуть не решился.
Но Селим не заметил запинки, с которой сообщил ему Мишель о гарантиях американцев. Он еще больше помрачнел, прикусил губу и принялся нервно барабанить пальцами по столику. Потом поднял взгляд на Мишеля, вздохнул и неожиданно улыбнулся:
— Ну что ж, значит, так оно и есть. Мабрук! [19]
— Спасибо, — обрадовался перемене в его настроении Мишель и тут же добавил извиняющимся голосом: — Ты не думай, что я тебе не доверяю. Просто если как-то еще можно узнать о Саусан, то почему бы не использовать все возможности? Тем более — видишь, даже твои друзья, как ты говоришь, не сразу могут это сделать. А Джеремия Смит хорошо знает самого Фади. И Фади… я сам видел — уважает его.
19
Поздравляю! (араб.)
Селим пожал плечами: мол, это твое дело, и посмотрел на старые бронзовые часы, висевшие над стойкой. Стрелки их только что показали ровно десять — и в тот же момент дверь в кафе растворилась
Колокольчик, прикрепленный к двери, дзинькнул, и хозяин за стойкой приоткрыл тяжелые веки, встречая очередного клиента. Но Валид отрицательно помотал головой, давая понять, что ничего заказывать не будет, и направился к столику, за которым сидели Мишель и Селим. Став так, чтобы загородить их спиной от хозяина кафе, Валид поставил сумку на столик и молча выложил из нее два радиоприемника «Сони».
Мишель поднял на него удивленный взгляд, но Селим молча пододвинул один из принесенных Валидом приемников Мишелю, а другой себе. Валид так же молча протянул руку и Селим передал ему свой прежний приемник. Мишель догадался, что ему надо последовать примеру Селима, поспешно сдернул с плеча ремешок и тоже отдал свой «Сони» Валиду, который с непроницаемым лицом взял его и положил в пластиковую сумку.
Потом коротко кивнул им и тут же вышел из кафе, так и не произнеся ни слова.
Мишель проводил его взглядом и обернулся к Селиму:
— Что-нибудь случилось? Почему…
Он не договорил и указал взглядом на радиоприемники, принесенные Валидом и стоящие перед ними на столе. Селим насмешливо скривил губы:
— Сами сказал мне сегодня по телефону, что нашел ошибку в своей схеме и прежние «игрушки» никуда не годятся, и прислал Валида, чтобы заменить их такими, которые не подведут.
Мишель с удивлением смотрел на Селима:
— А ты говорил, что Сами…
— Не ошибается? — зло перебил его Селим, бывший сегодня явно не в духе. — Не ошибается… когда не захочет!
— Так что же… по-твоему, он… захотел ошибиться? — удивился Мишель. — А потом захотел исправить ошибку? Не понимаю.
— Ладно, не понимай, — мрачно отмахнулся от него Селим и встал. — Твое счастье. Недаром говорят, что дуракам везет…
— Ну вот, — обиделся Мишель, — ты не в настроении, а я виноват.
— Извини — смягчился Селим, — я сегодня действительно не в духе. Не люблю, когда вдруг что-то не ладится в последний момент! Ошибка оказалась и в схеме «игрушки» того парня, с которым я работал до тебя. А теперь он в раю наслаждается тем, чего никогда бы не имел на нашей грешной земле. Понял?
Мишель, испугавшись неожиданной догадки, приподнялся:
— Не может быть!
— А вот это мы с тобой сейчас проверим, — решительно сказал Селим и приказал Мишелю: — Поехали!
— Но в чем дело? — Мишель решился спросить, лишь когда они отъехали от кафе и свернули на набережную.
— Не хочу расплачиваться за чьи-то ошибки, — буркнул Селим, прибавив скорость, и Мишель умолк, поняв, что расспрашивать его сейчас бесполезно.
Движение по набережной было небольшое, утренний час «пик» миновал. Они проскочили ее за несколько минут и въехали в Узай, бедный шиитский район, населенный рыбаками, ремесленниками и мелкими торговцами. На бетонных фонарных столбах, разделяющих широкую пыльную улицу на две встречные полосы, висели зеленые и черные флаги. На стенах одноэтажных и двухэтажных бетонных домишек красовались портреты шиитского имама Мусы Садра, несколько лет назад исчезнувшего при таинственных обстоятельствах при поездке в одно арабское государство, и черно-красно-зеленые эмблемы созданной им в семидесятых годах организации «Амаль».