Кровь Олимпа
Шрифт:
Хейзел и Фрэнк взглянули на Лео; в их глазах читалось: «Пожалуйста, постарайся не умереть». Затем они последовали за Артемидой по ступеням амфитеатра к гребню холма.
— Ну, Лео Вальдес? — Аполлон скрестил руки на груди. Его глаза светились золотым. — Что ж, давай попробуем заключить сделку. Что ты можешь предложить такого, чтобы убедить меня помочь вам, а не убить?
ГЛАВА 34. ЛЕО
— Сделка, — пальцы Лео дернулись. —
Его руки заработали раньше мозга. Из своего пояса с инструментами он начал вытаскивать различные материалы: медную проволоку, несколько болтов, латунную воронку. Лео частенько откладывал туда запчасти от механизмов, ибо не знал, что и когда могло ему пригодиться. И чем дольше он использовал пояс, тем легче им было управлять. Стоило только захотеть — и нужный предмет уже под рукой.
— В общем, дело вот в чем, — сказал Лео, вертя в руках проволоку. — Зевс ведь уже и так на тебя злится, верно? Если ты поможешь нам победить Гею, сможешь оправдать себя перед ним.
Аполлон поморщился.
— Полагаю, это возможно. Но было бы легче попросту вас убить.
— И что за баллада из этого получится? — руки Лео работали как заряженные, управляясь с рычагами, прикрепляя металлическую воронку к старому валу-шестерне. — Ты бог музыки, верно? Стал бы ты слушать песню под названием «Аполлон поражает слабого полубога-малорослика»? Я бы не стал. Но вот «Аполлон побеждает Мать-Землю и спасает чертову Вселенную» — вот это звучит как топ-сингл в списке Billboard!
Аполлон смотрел вверх, будто бы представляя свое имя на рекламных щитах.
— Чего конкретно ты хочешь? И какая мне от этого выгода?
— Первое, что я хочу: совет. — Лео пропустил несколько проводов через отверстие воронки. — Я хочу знать, сработает ли мой план.
Лео объяснил ему суть. Сын Гефеста вынашивал эту идею с тех самых пор, как Джейсон вернулся с морского дна, а сам он начал общаться с богиней победы.
«Однажды, один из первейших богов уже был побежден, — сказала Кимополея Джейсону. — И тебе известно, о ком я говорю».
Разговоры с Никой помогли ему выработать точный план, но ему по-прежнему требовалось мнение со стороны, желательно от еще одного бога. Ведь задумка была действительно опасной, и воплоти он ее в жизнь — назад дороги не будет.
Часть его надеялась, что Аполлон просто посмеется и посоветует ему забыть об этом.
Вместо этого бог задумчиво кивнул.
— Так и быть, я дам тебе безвозмездный совет. Быть может, ты сможешь одолеть Гею… так же как одолели Урана несколько эонов тому назад. Тем не менее, любой смертный, находящийся поблизости, будет совершенно... — голос Аполлона стих. — Что это ты соорудил такое?
Лео посмотрел на конструкцию в своих
— Ох, это?
Эта штука походила на музыкальную шкатулку вперемешку со старомодным фонографом, но что же это было такое?
Его козырь в рукаве.
Артемида посоветовала ему заключить с Аполлоном сделку.
Лео вспомнил одну историю про Гермеса, которой хвастались жители одиннадцатого домика: он сумел избежать наказания за кражу священного скота Аполлона. Когда бог попался на горячем, он соорудил музыкальный инструмент — первую лиру — и подарил ее Аполлону, который тут же его простил.
Недавно Пайпер упомянула, что видела ту самую пещеру, где Гермес когда-то спрятал Аполлоновых коров. Должно быть, это и всколыхнуло подсознание Лео. Даже того не желая, он построил музыкальный инструмент, что отчасти удивило и его самого — он ведь ничего не смыслил в музыке.
— Э-э, в общем, — сказал Лео, — это попросту самый потрясающий музыкальный инструмент в мире!
— И как он работает? — спросил бог.
«Хороший вопрос», — подумал Лео.
Он повернул рукоятки, надеясь, что инструмент не взорвется ему в лицо. Раздалось несколько чётких тонов — металлические, но всё же тёплые. Лео поиграл с рычагами и шестернями. Он узнал песню — это была та самая мелодия, которую для него на Огигии напевала Калипсо… о ностальгии и тоске по дому.
Но с помощью этого латунного конусообразного инструмента звук получался еще более печальным… походил на дребезжание машины со сломанным сердцем — наверное, умей Фестус петь, он пел бы именно так.
Лео позабыл об Аполлоне. Он доиграл мелодию до конца. В глазах у него защипало. Он практически мог ощутить вкус свежевыпеченного хлеба с кухни Калипсо… и тот единственный поцелуй, который она ему подарила.
Аполлон восхищенно уставился на инструмент.
— Хочу эту штуковину себе. Как она называется? Что ты за нее хочешь?
Внезапно в Лео проснулось желание спрятать инструмент куда подальше и оставить его себе. Но он тут же подавил возросшую меланхолию. Ему необходимо было выполнить задание. Калипсо... Калипсо нуждалась в том, чтобы он преуспел.
— Это же Вальдесинатор! — Лео выпятил грудь. — Он работает, э-э, посредством перевода твоих чувств на язык музыки, что осуществляется при управлении этими механизмами. Хотя, на самом-то деле он предназначен для меня, сына Гефеста. Не уверен, сможешь ли ты...
— Я — бог музыки! — воскликнул Аполлон. — Я, несомненно, освою Вальдесинатор! Я должен! Это мой долг!