Кровь вторая. Орда
Шрифт:
— Ну, — почесал своё «мелковолосье» леший, — глядишь к вечеру выберутся.
— Не, так дело не пойдёт. Я что теперь, буду сидеть, ждать их до вечера? Давай гони этих «яйцерезок» из своего леса, а то ещё нагадят тут тебе, да, и нам дальше ехать нужно — и подмигнув Апити, весело проговорил, — ну, я им теперь дам просраться.
Поклонившись ещё раз в пояс, он припустил к развилке, услышав в спину голос лешего:
— Не забудь про игрушку!
Но отвечать он ему не стал, так как, уже бежал.
На
Проснулся он от дикого вопля Золотца:
— Где эта сволочь?
На что ей кто-то удивлённо ответил:
— Вон, спит.
Не успел Кайсай, спросонок, сообразить, что происходит, как к нему, чуть ли не галопом, подскочили две разъярённые фурии и наехали так, что едва не затоптали копытами. Он спрыгнул с мешка, вскочил на ноги и протирая глаза, заорал:
— Вы что, обалдели что ли? — только тут он их рассмотрел и замер, открыв рот и потеряв дар речи.
Кони, на половину брюха были в чёрной вонючей грязи, запах которой, чувствовался даже на расстоянии. Этими же болотными испражнениями, были измазаны и наездницы, притом очень своеобразно. У Калли, только ноги, руки и левая половина лица, которую она, видать, пыталась утереть, но только размазала. У Золотца, как ни странно, лицо было чистое, но вот всё остальное… И шапку она свою где-то потеряла.
Обе гарцевали на разгорячённых конях, топчась на одном месте, злобно сверкая глазищами, явно готовые прибить мерзавца и молчали, толи, забыли все слова, кроме матерных, которые забыть, как ни старайся, не получится, толи, наоборот, хотели все матерные слова собрать, да, они у них в голове так перемешались, что связного употребления не получалось. Кайсай их опередил, зажимая пальцами нос, больше для антуража:
— Вы где были? — состроив полное недоумение на лице и в голосе, спросил он.
— Это ты где был? — аж завизжала Золотце, спрыгивая с коня и подбегая к Кайсаю, готовая вцепиться в него ногтями и выцарапать бесстыжие зенки.
Тут же последовала её примеру Калли, но бежать не стала, а просто подошла, делая несуразно большие шаги и широко размахивая руками, со сжатыми кулачками.
— Да, вы что, наелись чего? Я тут был, спал, — тоже переходя на повышенные тона и махая рукой, показывая на то место, откуда, только что подняли, — а вас то куда понесло, вы что в болото лазили? Зачем?
Девы переглянулись. Его мимика, жесты, интонация недоумения, были настолько естественны, а перехват инициативы наезда, столь мастерским, что они осадили напор, явно не понимая, что им теперь делать.
— Мы видели, как ты побежал в лес, — первой попыталась вернуть главенство в разборках и прояснить
— Ну, до кустов пошёл, а что не так-то? — продолжал буйствовать рыжий, не давая ей этого сделать.
— Кусты, вон, с краю, а ты рванул, вон туда, в лес, — не успокаивалась распсиховавшаяся Калли, аж захлёбываясь от обиды и Кайсай понял, что вот-вот и она применит свою «прибивалку».
Но проснувшийся мозг, моментально придумал, что соврать. Он уже спокойным голосом заговорил:
— Калли. Я в этих кустах и сидел. Видел, как вы рванули в глубину леса, я ещё подумал, куда это вы?
— Не ври, — чуть ли не плача вскрикнула Калли, — мы шли по твоим следам.
— Куда? В болото? — рявкнул на неё рыжий, припирая взглядом в упор.
Этот вопрос вогнал обеих дев в растерянность и непонимание. Калли, вообще застыла с открытым ртом, так и не успев, что-то договорить. Но тут же, рот закрыла и потупила глазки.
— Да, — тихо ответила Калли, с которой спесь, как рукой сняло, ибо похоже, только что, поняла всю несуразность подобного утверждения.
Кайсай дико загоготал, хватаясь за живот, а когда просмеялся, посмотрел в сторону леса, помахал кому-то рукой и со смехом произнёс:
— Ай, да, леший, ай, да, шутник, — а за тем осмотрев ещё раз, двух высокородных особ, матёрого замеса, спросил, — ну, и где мне вас теперь отмывать, таких засранок?
Обе стояли, понурив головы и стыдливо отдирали и скоблили подсыхающую грязь, кто где, как две нашкодившие малолетки, перед грозным родителем.
— Ладно, — усмехнулся Кайсай, — тут за лесом, недалеко селение. Оно на реке стоит. В само селение, конечно, в таком виде я вас показывать постыжусь. Проедем краем леса и выйдем к реке, как раз, у дедовой заимки, там и отмоетесь. Поехали.
Глава сорок первая. Он. Бессмысленная казнь
Куруш, покинул Экбатаны через день, после отбытия Тиграна. В ритуальной золотой колеснице, он торжественно проехал, в окружении личной охраны, через все семь ворот и выехав за город, недолго думая, пересел на более удобный вид транспорта — носилки с балдахином, которые несли одновременно двенадцать рабов.
Несмотря на комфорт возлежания среди мягких подушек, двух опахал с разных сторон, прохладных, изысканных напитков и блюда спелых и сочных фруктов, Царь Царей был недоволен. Настроение его, было мрачнее тучи, и никто кроме него не знал о причинах, его испортивших.
Великий, смотрел на каждого, до кого дотягивался взглядом, как на виновника своего испорченного настроения и каждый, кто сталкивался с его испепеляющими чёрными глазами, был уверен, что именно он виноват, тут же стараясь в памяти, найти свой огрех, во взаимоотношении с Повелителем.