Кровавая пасть Югры (сборник)
Шрифт:
Вон один, давно стоит. Видно прячется от ветра. И чего стоит, ведь не автобус ждёт – их прошло разных и немало. Видно некуда ему больше ехать, да и не на что. Вон, ботинки-то какие грязнущие и рваные. Немало объездил, но толку нет: отказали. Кому нужен такой пожилой и немощный! Он голоден и ему негде согреться, нет у него и тёплой куртки. И Бетси выронила слезу жалости: нет у него доброго хозяина…
А вот ещё собачкин знакомец. Мальчишки его Костей зовут. Добрый мальчик, он всегда машет ей рукой. А та приветливо отвечает веером хвостика. Подросток приостановился у киоска, что через кювет напротив окна. Киоск блестал этикетками сигарет, пива и прочих жевачек. Нет, покупать здесь он ничего не будет. Костя несколько минут полюбуется во-он тем пакетиком. Продавщица иногда
А бывало и так: к киоску подъезжал страшный автомобиль с множеством фар и чёрными стёклами. Вышедший оттуда бритый наголо амбал без шапки молча протянул волосатую руку в амбразуру киоска. Огромные в оправе чёрные очки скрывали от мира его глаза и почти половину лица. Забирал пачку денег и, пахнув на всю улицу дорогими духами, укатывал восвояси. И не могла понять собачка: за что та добрая тётя дала ему столько денег? Пойми их, этих людей!
Чья-то тень скрыла улицу от Бетси… Ах, да! Это же тот самый дядя, что иногда прохаживал по ихней улице. Её сердечко забилось учащённо, приятная блажь овладела ею. Вот ведь за окном он, а чувствуется его внутренняя доброта. Прохожий протянул руку к окну, как бы имитируя ласку собачки. Чуть присвистнул и подмигнул. Она вильнула хвостиком и протянула к мужчине лапу. Даже привстала на задних лапах и хотела было лизнуть ладонь в ответ на оказанное внимание. Какой хороший человек! Но их свиданию препятствовало окно. И, немного постояв подле собачки, он помахал рукой и поспешил дальше по тротуару.
А Бетси, немного погрустив, уселась поудобнее на подоконнике. Скоро придет из школы Вадик, сын Николая Петровича и «лапочки» Людмилы. Собачка любила семью, особенно Вадика и его маму Людмилу. Мальчик играл и гулял с ней по парку, а хозяйка угощала её куриными косточками и прочими вкусностями с семейного стола. Она чувствовала буквально все нюансы обожаемой ею семьи. А Николаю Петровичу подавала тапочки и свежую газету с тумбочки у входа. А ещё Бетси знала, что мама Люда скоро родит маленького человечика. Какой он будет? Каким станет мир за окном?
Ну, ты и хам, Сеня!
Если по-настоящему, то на всей Камчатке истинных рыбаков-любителей можно сосчитать по пальцам. Удивительно, да? Так что сразу оговоримся, что те, на траулерах, вовсе и не рыбаки. Они – моредобытчики. Попробуйте любого из них усадить на тот же мыс Лопатка с удочкой, а рядом пришпандорить корабельный трал для сбора добычи. Что выловит, то и пустит в садок-трал и сдаст в «закрома Родины». Вот и увидите, что он всего лишь ученик-первогодок в деле рыбной ловли. А вся его добыча будет состоять из проносимого течением мимо мыса мусора из китайских игрушек, сетей и пуховиков. Из съестного может и хватит на две ухи на берегу и жарёху дома. И это, ежели без выпивки с пресловутыми «дружбанами»-рыбаками.
Есть рыболовы-рыбосказы, как наш Фомич – «старый хрыч»…До печёнок достанет мужиков в курилке своей рыбалкой. А в его верстаке всяких грузил и блёсен более, чем у швеи пуговиц. А дома, и в гараже удилищ, да спиннингов… что хвороста на зиму в деревенской избе. Но спроси хвост корюшки к пиву, так начнёт лепить несуразицу, вроде: «Ноне не кле-ева-ало! А вот нодысь….» И опять про своё: как, когда и чем ловить надо. А самой рыбы-то тю-тю! Всем нам усмешки, а жене – чистое горе: беспрестанный перевод денег… в экспонаты.
Но самое-то парадоксальное в камчатской рыбалке то, что рыбы этой завалом во всех магазинах.
Чавыча, кижуч, нерка, красница, голец, камбала, селёдка, навага, кета, горбуша, мойва, корюшка. Впечатляет? А ещё сколько чего и не назвал. Но зато всё перечисленное можно ловить почти
Но зимой… Даже завзятые выпивохи на выходные переключаются на подлёдный лов корюшки. И совершенно не по причине недостатка рыбьего фосфора в организмах. Чихали они на фосфор и прочие железяки с минералами-витаминами. Они закусывают преимущественно слоёным салом с чесночком. Можно медвежью тушёнку кусочками. Не брезгуют печёночкой трески, а то и «скромными» бутербродами с маслом, где икра должна слегка нависать над ладонью.
Даже случайная наважка, пойманная из одной лунки с корюшкой по запаху очень напоминает рыбный деликатес-корюшку. И ещё: корюшку, выловленную зимой, надо вкушать с опаской: объешься в два счёта!! Даже селёдка, пойманная зимой на удочку-припахивает чудесным огуречным ароматом корюшки! Вот ведь чудо… А доведётся ехать в одном автобусе от «трёх берёз» (там с перевала собираются ловцы корюшки), то невольно перехватывает огурцовый дух из рюкзаков-горбовиков. А стоит направиться от остановки автобуса к дому, как вы познакомитесь с котами всей округи. Они будут реветь почище, нежели на старообрядческих похоронах с наёмными плакальщицами. И упаси вас бог кинуть им рыбку!! Испанская коррида покажется детской забавой. Со своим котом можно поладить и то на время, если скормить животине хвостов пять одновременно.
Так что зимой любой мужик-камчадал, живущий от рыбных мест не далее 200 вёрст (а более бывает разве что вдоль Камчатки) – уже рыбак. Но скорее компанейский собутыльник. И чаще-второе. Впрочем, рыбы хватает всем. 30–40 хвостов на льду лайды уделят просто так, «за компанию». Так что рыболов-неумеха является на родной порог с уловом. Но…
Надо одеться теплее, обуться в валенки с бахилами и прихватить 2–3 бутылки водки. В рюкзаке уместится закуска и пакеты под рыбу (это от жены). Ах, да! Удочки! Ну, если домочадцы заметят их отсутствие, то можно и взять. А вообще, такую мелочь, как удочку– коротышку вам даст любой: их у каждого штук по пять.
Наш знакомец Сеня был приобщён к зимней рыбалке своими соседями по гаражу. У них были удочки, спирт и копчёное сало. Но не было транспорта. Он у них как бы был, но вечно «не на ходу». Семён же славился знатоком Запорожцев всех мастей: от «горбатого» до Таврии. Они выходили из-под его рук с тишайшим звуком Жигулей и надёжностью УАЗа.
О проходимости его «ушатого» гибрида с сорокасильным мотором ходили легенды. Были случаи, когда он преодолевал средней топкости болота. Но самое ценное у его авто была печка. В его «Запор» набивалось до десятка, а то и более любителей халявного тепла. Ни тебе дров из-под снега добывать не надо, утопая в полутораметровых сугробах, ни разжигать вечно тухнущее пламя. Но… погрелся – будь любезен выдели благодетелю десяток зубаток (крупная корюшка). И козе понятно, что без улова Сеня домой не приезжал. Ко всему – Семёна уважали и даже после рыбалки. А кто помоложе, обращались на «Вы».
От щедрот «квазирыболов» угощал вкуснятиной соседей. Особенно предпочитал одаривать одиноко живущую женщину, преподавательницу младших классов Елизавету Матвеевну. Она учила его внука Егорку. И вот, однажды…
Народ ринулся на Солёное озеро как одержимый. Уж больно погода по мнению знатоков была просто отменной. Сеню осадили, потом насели и уговорили. Даже дали бензин для мотора с печкой и цепи для колёс. Треск льда от буров был слышен за полверсты от озера. Лунки ладили настолько близко, что путали: где чей улов. Рыба не просто ловилась, а попросту пёрла из едва образовавшейся проруби. Расстёгивали полушубки, снимали рукавицы, поднимали уши у шапок: такая сноровистая была рыбная страда. Мужики от азарта забыли даже традицию выпивать за каждую сотню (а кто и за десяток) пойманную рыбку…