Кровавое евангелие
Шрифт:
— Ну, как они работают? — спросил Джордан.
— Отлично.
Еще одно достижение науки показало, насколько Рун отличается от них. Да и вообще было ли у него хоть что-либо общее с ними?
— Вот серебряные пули для вашего оружия, — кардинал протянул Джордану деревянные коробки. — Остановить обычной пулей нападающего на вас стригоя трудно, но такие боеприпасы могут помочь это сделать. У них полые наконечники, которые, расплющиваясь, расширяются, когда входят в контакт с их кровью.
Джордан, подкинув патрон на ладони, поднес его к свету. И пуля, и гильза отливали серебром.
— И как
— Наша общая с ними кровь сопротивляется смертельным заболеваниям. Мы можем жить вечно, если не станем жертвами насилия. Наша иммунная система по всем статьям превосходит вашу, кроме тех случаев, когда дело касается серебра.
— Но вы же носите серебряные кресты, — Эрин указала на крест, висевший поверх красной сутаны кардинала.
Поцеловав кончики пальцев, прикрытых перчатками, Бернард коснулся ими своего пасторского креста.
— Каждый сангвинист носит на себе это бремя, да, — как напоминание о нашем проклятом положении. Если мы коснемся серебра… — Сняв перчатку, он прижал свой бледный палец к пуле, торчащей из патрона, зажатого в руке Джордана. Эрин сразу почувствовала запах горелой плоти. Кардинал поднял вверх палец и показал на нем то место, которым он прикоснулся к серебру. — Оно жжет даже нас.
— Но, как я полагаю, не так сильно, как стригоев, — предположил Джордан, кладя патрон в коробку.
— Это верно, — подтвердил Бернард, кивнув для убедительности. — Будучи сангвинистом, я существую в состоянии, промежуточном между осуждением на вечные муки и святостью. Серебро жжет меня, но не убивает. Стригои не обладают защитой — в их венах нет крови Христа, — поэтому серебро для них более чем смертельно. — Он снова надел перчатку. — Священные предметы также обладают некоторой подобной способностью, но сила их недостаточна для того, чтобы убивать стригоев.
— А как же тогда нам защищаться? — спросил Джордан.
— Я полагаю, что вы будете относиться к стригоям, как к животным, — сказал кардинал. — Для того чтобы завалить их, вы, как это ни прискорбно, должны ранить их из обычного оружия, как любых других животных.
Эрин посмотрела на Руна, который никак не прореагировал на то, что его назвали животным.
Падре молча достал свой кинжал и полоснул им по ладони.
Эрин невольно вскрикнула, часто моргая. Глаза Корцы не отрывались от ее лица, а кровь растекалась по столу.
— Вы должны полностью во всем разобраться, — сказал он.
— То, что вы сделали, причинило вам боль? — не могла не спросить она.
— Многое мы чувствуем сильнее, чем люди. В том числе и боль. Так что, отвечая на ваш вопрос, скажу: да, это причинило мне боль. Но посмотрите на рану.
Он показал ей раскрытую ладонь. Кровотечение из пореза внезапно прекратилось, словно кто-то перекрыл невидимый кран. Даже кровь, собравшуюся по краям раны, втянуло обратно в руку.
— А вы показываете нам этот крутой фокус для того, чтобы… — не досказал Джордан.
— Секрет заключается в нашей крови. Она самостоятельно обеспечивает и регулирует кровоток по нашим телам, являясь как бы живой силой. А это значит, что кровотечение из нанесенных нам ран останавливается почти мгновенно.
Эрин наклонилась ниже над его ладонью.
— Так, значит, для того, чтобы гнать по телу кровь, вам не требуется сердце? Кровь сама регулирует свой ток?
Рун склонил голову в знак благодарности за ее
Эрин задумалась над тем, что может из этого следовать. Не это ли лежит в основе легенды о живых мертвецах? Стригои кажутся мертвыми потому, что они холодные и у них нет бьющихся сердец?
— Ну, а как насчет дыхания? — спросила она, ожидая подробного объяснения.
— Мы дышим лишь для того, чтобы обонять и говорить, — объяснил Рун. — Поскольку в других жизненных функциях дыхание не участвует. Мы способны задерживать дыхание на бесконечно долгое время.
— Более приятная новость, — пробормотал Джордан.
— Надеюсь, теперь вы поняли? — заключил Рун. — Как только что предостерегал вас кардинал Бернард, если вы нанесли колотую или резаную рану стригою, не останавливайтесь, продолжайте резать и колоть его. Ни в коем случае не думайте, что он смертельно ранен, потому что такого не бывает. Будьте все время наготове.
Джордан кивнул.
— Слабым местом стригоев является воздействие на них огня, серебра, солнечного света, а также нанесение им ран настолько серьезных, при которых они не могут достаточно быстро остановить кровотечение.
Джордан, склонив голову, внимательно рассматривал выложенное на столе оружие. По его виду было заметно, что сейчас он более встревожен, чем за минуту до этого.
— Спасибо за ободряющую установку, — пробурчал он.
Кардинал обвел своей одетой в перчатку рукой несколько разложенных на столе кинжалов и ножей.
— Все это оружие покрыто серебром и освящено церковью. Я думаю, вы сочтете их более эффективными, чем нож, который вы носите возле лодыжки, сержант Стоун.
Джордан брал в руки каждый клинок, осматривал его и, качая на вытянутой руке, прикидывал вес. Выбрав нож с костяной рукояткой и лезвием длиной не меньше фута, он внимательно осмотрел его.
— Да это же американский нож «Боуи». [49]
— Подходящее оружие, — согласился Рун. — Он изготовлен и использовался во время Гражданской войны, а сюда его принес один из братьев нашего Ордена, который погиб в сражении при Антиетаме. [50]
— Одного из самых кровопролитных сражений нашей войны, — добавил Джордан.
— После этого его лезвие было покрыто серебром, — произнес Рун, глядя на Джордана. — Пользуйся им умело и с достоинством.
49
Нож «Боуи» — крупный охотничий нож длиной в 20–30 см, изобретенный братьями Джимом и Ризином Боуи. Такой нож обычно отковывался кузнецом из напильника. Он пользовался большой популярностью среди пионеров-покорителей Запада и солдат, которые любили его за универсальность: им можно было снять шкуру зверя, заколоть врага, а также использовать его как универсальный инструмент для еды.
50
Сражение при Антиетаме произошло 17 сентября 1862 года у города Шарпсберг, штат Мэриленд, и реки Энтитем-Крик между федеральной армией и армией Конфедерации. Стало первой крупной битвой на территории Севера и осталось самым кровопролитным однодневным сражением в американской истории: с обеих сторон погибло около 3600 человек.