Кровавое евангелие

Роллинс Джеймс

Но Тарек не испугался. Его вытянутая рука показывала на аббатство; он был готов спорить с ней, испытывать ее. Ее совершенно не трогало проявляемое им неуважение. Батории надо было окончательно покончить с ним, так как сангвинисты покончили с ее семьей.

Она схватила его вытянутую в сторону аббатства руку и с силой приложила ее к своему горлу прежде, чем он успел среагировать.

— Если ты думаешь, что сможешь повести их, — презрительно произнесла она, — давай, веди!

Как только ладонь Тарека коснулась ее роковой отметины,

его кожа зашипела. Подпрыгнув, он с криком отскочил прочь, его пальцы дымились от этого секундного контакта с порченой кровью Батории, действующей даже сквозь ее кожу.

Окружавшие их мужчины отпрянули назад — все, кроме Рафика, который бросился на выручку брату, вскочив на бугорок рядом с ней.

Магор угрожающе зарычал, готовый вступить в бой.

Нет, — приказала она ему. Это была ее драка, ей предстояло дать урок.

Вскинув тощее тело Рафика, Батория положила его на себя, как любовника. Затем зажав в пальцах его волосы, притянула его голову к себе и приложила его ртом к своей шее. Нежная плоть задымилась, Рафик завопил и волчком завертелся над ней.

А она, глядя на Тарека, спросила:

— Ну как, кормить твоего братца дальше?

Злоба буквально выплескивалась из его глаз, сменяясь страхом — он боялся за жизнь брата и боялся Баторию. А она, удовлетворившись содеянным и отпустив Рафика, оттолкнула его от себя. Он, хныча, как младенец, подобрался на четвереньках к Тареку, его губы, покрывшиеся волдырями, кое-где еще дымились.

Тарек, опустившись на колени, успокаивал своего все еще не опомнившегося брата.

Батория почувствовала себя виноватой — она ведь знала, что умственное развитие Рафика было на уровне маленького ребенка, но она должна быть твердой — более твердой, чем любой из них.

Магор, ползя на брюхе, приблизился к ней, обнюхал ее, убеждаясь, что с ней все в порядке, и одновременно демонстрируя ей своей позой, что он целиком и полностью признает ее вожаком этой своры. Батория почесала у него между ушей, принимая его волчье почтение. Встав над Тареком, она ожидала подобного и от него.

Его голова медленно склонилась, глаза потупились.

Вот и отлично.

Батория вернулась к своему лежбищу на листьях и поднесла бинокль к глазам.

Теперь ей предстояло одолеть еще одного.

Глава 30

27 октября, 03 часа 22 минуты

по центральноевропейскому времени

Этталь, Германия

Едва Эрин переступила через порог маленькой двери в заднем фасаде аббатства, знакомый запах дыма горящего дерева вернул ее снова к тому времени, когда она была обязана постоянно обеспечивать дом дровами и водой.

Это показалось ей очень странным. Зачем сангвинистам огонь? Разве они любят тепло, танцующее пламя, потрескивание угольков? А

может быть, в этой части аббатства жили люди?

Шагнув за порог, Эрин остановилась рядом с Джорданом у входа в длинный каменный коридор, конец которого был скрыт в темноте. Путь им преградил ангельского вида священник, с виду не более чем мальчик.

Может, он и вправду был мальчиком?

— Я брат Леопольд, — приветствовал он их, сопровождая свои слова легким поклоном; в его речи слышался сильный баварский акцент. На нем было простое монашеское одеяние, а на лице — круглые очки в проволочной оправе. — Позвольте мне включить свет.

Он протянул руку вперед, но Джордан перехватил ее со словами:

— Никакого освещения, пока мы все не отойдем от двери.

— Простите мою неосмотрительность. — Брат Леопольд зашагал вперед по длинному коридору. — Здесь, в провинции, мы привыкли к спокойной жизни. Прошу вас следовать за мной.

Он повел их по темному коридору к лестницам. В темноте Эрин, споткнувшись, чуть не столкнула провожатого вниз по ступенькам, но Рун, изловчившись, подхватил ее за локоть и поставил прямо, его рука была крепкой и в то же время холодной.

Джордан сунул ей в руку пару очков ночного видения.

— Раз уж мы захватили с собой эти игрушки, возможно, они нам действительно понадобятся. Как говорят, в чужой монастырь со своим уставом…

Эрин надела очки и закрепила их на глазах с помощью эластичного ремешка, перекинутого за голову. Весь мир сразу покрылся зелеными тенями. Она с трудом различала ступеньки. Вместо грубых каменных плит под ногами был протертый линолеум, похожий на тот, который можно встретить практически в каждом университете.

Этот незначительный показатель соответствия принятому стандарту успокоил ее.

Из любопытства Эрин переключила свои очки на инфракрасный режим и сразу увидела рядом с собой свет теплого тела Джордана. Инстинктивно она приблизилась к нему.

Взгляд, направленный на их провожатого, показал, что тот пропал — хотя она отчетливо слышала его шаги по ступенькам лестницы. Его тело явно не излучало тепла. Несмотря на свою ангельскую внешность, он вовсе не был молодым человеком. Он был сангвинистом. Обеспокоенная этой мыслью, Эрин снова переключила очки на режим ночного видения.

Они дошли до нижней площадки лестницы, и тут путь им преградила стальная дверь с электронным замком.

Брат Леопольд набрал на клавиатуре пятизначный код, и дверь распахнулась.

— Поторопитесь, прошу вас.

Эрин, оглянувшись через плечо, вдруг почувствовала страх и задумалась над тем, какая опасность может их подстерегать.

— В этом помещении установлено устройство климатического контроля, — с ободряющей улыбкой пояснил брат Леопольд. — Больше ничего, поверьте мне.

Эрин быстро вошла в дверь, следом за ней вошел Джордан, все еще демонстрирующий свою готовность к любым неожиданностям.