Кровавые берега
Шрифт:
– Я останусь, – вызвалась Долорес. И, помрачнев, объяснила свое нежелание идти с нами в разведку. – Кажется, у Рубнера на борту были женщины и дети. И если они лежат сейчас там, внутри, растерзанные на куски… Ну, вы понимаете.
Конечно, мы ее понимали. По идее, не нужно было брать с собой и Дарио. Он мог хорошо знать погибших на «Зигфриде» табуитов, что отразится на его и без того расшатанных нервах. Но поскольку сам Тамбурини от участия в разведке не отказывался, я не стал его отговаривать. Пускай привыкает, ведь завтра нас может ждать и не такое. Особенно теперь, когда неравнодушные к нашему грузу псы Вседержителей вновь напомнили о себе.
Мы
Доносящийся из его моторного отсека гул Неутомимого Трудяги не нарушали никакие посторонние шумы. Кажется, раненых на строймастере не осталось, а иначе до нас долетели бы их стоны. Трап инженерного бронеката был запорошен песком, но его нанес сюда не ветер, а сапоги кабальеро. Они, судя по всему, сновали по сходням взад-вперед до тех пор, пока не наполнили свои бурдюки водой из трюмного резервуара и не напоили лошадей. И трап, очевидно, опустили сами гвардейцы, проникнув на «Зигфрид» через брешь в крыше.
Через нее же пробрался туда и Убби. Дабы не нарваться на засаду – в утробе бронеката нас могли поджидать не только трупы, – северянин велел нам подождать его снаружи, у колеса. А сам отправился проверить, не столкнемся ли мы нос к носу с коварными кабальеро.
– Все чисто, – известил нас Сандаварг, выйдя на сходни спустя пару минут. – После Балтазаровых ублюдков и тут все провоняло конским дерьмом, но теперь им хватило ума не искать со мной встречи, засев внутри железного гроба!.. Кстати, о мертвецах. Что-то я вконец запутался: развалюха истерзана вактом и обстреляна из неизвестных орудий, а в ней нет ни трупов, ни даже крови! Хотя на кой я вам это рассказываю? Сами зайдите и взгляните…
Единственная палуба строймастера не походила на нашу верхнюю. Шкиперская рубка здесь располагалась на носу. Моторный отсек – в самом центре, на месте отсутствующей марсовой мачты. А всю корму занимала вращающаяся башня с подъемным краном, чья стрела при движении машины складывалась вдоль правого борта.
Местный трюм также был теснее, чем у истребителя. Правда, сегодня вместо бура, траншеекопателя, отбойного молота и прочих навесок, что ранее монтировались на выносные консоли «Зигфрида», его утроба была забита продуктами. Из инженерного оборудования на строймастере остались лишь вышеупомянутый кран и грейдерный нож, способный не только расчищать дорогу, но и сметать с нее вражескую пехоту и технику.
Палуба возле резервуара тоже была истоптана гвардейцами, хотя вряд ли они вычерпали все здешние запасы воды. Но отныне жажда Кавалькаде не грозила. Что, впрочем, не отменяло ее планы касательно «Геолога Ларина». Прежде кабальеро стремились к нему как к единственному источнику воды. Теперь главной целью врага стало отрезать от этого источника нас. После чего у нас не останется выбора, кроме как двигаться дальше на юг, к антарктическим озерам. Ну а там, в землях Владычицы, на нас набросятся хищники позубастее, чем остатки конницы дона Балтазара.
Впрочем, в данную минуту отдаленное будущее волновало нас меньше, чем ближайшее. Прояснить последнее мы надеялись, исследовав пострадавший непонятно за какие грехи «Зигфрид».
В лучах света, что проникали внутрь бронеката через бойницы и пробоины, виднелись разбросанные повсюду мечи, а также иностальные луки и арбалеты, многие из которых были повреждены. Но ни трупов, ни их фрагментов действительно не было!
Ну ладно, допустим,
И вот это уже не укладывалось ни в какие рамки!
Разбитое оружие монахов указывало на то, что они не сдались без боя. И что загадочные сверхбыстрые снаряды нашли себе здесь немало жертв. И мы, присмотревшись, разыскали эти снаряды! Вот только загадочного в них было не больше, чем в наконечнике болта тяжелой баллестирады, разве что хвостовик этих конусообразных штуковин заканчивался четырехлистным стабилизатором.
Снаряды, оставившие дыры помельче, имели пятнадцать сантиметров в длину и весили около полкило. Их крупнокалиберные собратья были в два раза длиннее, а увесистее – раз в шесть. «Крепыши», продырявив один борт, застряли в противоположном. Мелочь вела себя по-разному. Какая-то тоже «надкусила» изнутри обшивку другого борта, а какая-то, пробив первый, лишь ткнулась расплющенным носом во второй и, отскочив, упала на палубу. Оставив аккуратные дыры, сами снаряды изрядно деформировались, и, видимо, поэтому враг не стал их подбирать. По многим из них было трудно определить их первоначальный облик, и нам пришлось перебрать достаточно улик, чтобы как следует изучить их.
Пока Гуго и Дарио ползали по полу, ища хоть какую-нибудь зацепку, что прояснила бы, куда подевались табуиты, Сандаварг толкнул меня в плечо и указал на зияющую в палубной крыше рваную брешь.
– Я, конечно, не такой башковитый, как вот эти двое, – заметил Убби, имея в виду наших сборщиков улик, – но у меня хватает мозгов, чтобы понять: вакт сюда точно не пролез бы. И лапы у него не настолько длинные, чтобы вытащить ими через эту дырку всех монахов. Что думаешь, Проныра?
– Ну… возможно, стреляющие вакты, каких имел в виду мсье Сенатор, не такие крупные, как те, с которыми мы имели дело, – предположил я. – Палубный навес здесь тоньше бортовой брони, и прорваться сюда через крышу проще всего. Пока большой пес ее процарапывал, его мелкие собратья обстреливали жертву из своих орудий. А когда дыра была готова, стрелки вскочили на бронекат, проникли внутрь и…
– Что за чушь ты несешь, Проныра?! Какие такие, загрызи тебя пес, стреляющие вакты?! – перебил меня северянин, скривив лицо, как будто он ненароком проглотил навозную муху. – Мы объехали эту развалюху вокруг и все осмотрели! Ты видел, чтобы к ней подходили следы хотя бы одного вакта?
– Возможно, стая этих тварей пришла по гидромагистрали. Как раз оттуда, куда потом ускакала Кавалькада, – попытался я отстоять точку зрения де Бодье, пускай она, сказать по правде, мне тоже не слишком нравилась. – Поэтому следы и не сохранились.
– Возможно, – проворчал Убби. – Только где ты встречал диких зверей, которые бегали бы в голой хамаде по дорогам? Вакт, конечно, зверь необычный… вернее, он вообще не зверь. Но если бы он путешествовал по дорогам, его бы видели не редкие счастливчики, а тысячи бродяг. И большинство из них – не по одному разу…
– Постойте-ка! – неожиданно всполошился Дарио. И, вскочив с колен, показал нам найденную среди разбросанного оружия мелкую вещицу, оказавшуюся обычной иностальной пуговицей. – До меня, кажется, дошло, чего именно здесь не хватает!