Кровавые игры
Шрифт:
– За дерзких и красивых, - добавила Финли.
Они стукнулись стаканчиками и выпили.
– Разве это не великолепно?
– сказала Хелен.
– Я бы не стала это утверждать, - парировала Вивиан.
– Хотя "Маргарита" очень кстати.
– Мы должны были пить в баре, - сказала Кора.
– Слишком жарко там, - поморщилась Абилин.
Финли забралась обратно на капот и села, положив ноги на бампер. Кора обернулась к Абилин.
– Ты не возражаешь, если я сяду на твою блузку?
– спросила она подругу.
– Не стесняйся, - ответила та.
Кора
– Предполагаю напиться, - сказала Вивиан, наполняя свой стакан.
– Чтобы нам потом смотреть, как тебя тошнит?
– спросила Кора.
Хелен засмеялась.
– Точно так же, как она сделала это в кабинете Хардин. Помнишь?
– Старая добрая Гребаная Задница, - пробормотала Финли.
Глава 7
ДЕВУШКИ БЕЛМОРА
Мередит Хардин, декан женского факультета Белморского университета, выбрала неподходящее время для приступа негодования.
Это было в мае. До конца семестра и начала летних каникул оставался почти целый месяц занятий. Погода стояла теплая, воздух был насыщен цветочными ароматами. Девушки были неугомонны.
Мередит Хардин выбрала не ту девушку для битья.
Этой девушкой была Барбара Диксон, соседка Финли по комнате.
Абилин поздно вернулась в общежитие из Бенедикт-парка, где провела больше часа, зажатая между стволом дерева и телом Робби Бакстера. Ее спина немного болела от долгого соприкосновения с жесткой корой. Лицо было разгоряченным и кожу немного пощипывало от жесткой щетины Робби и слишком частых поцелуев. Как и ее груди. Робби был без ума от них. Поскольку Абилин не позволяла ему никаких вольностей ниже пояса, то "двойняшки" получали основное его внимание. Их ласкали, целовали, сжимали и сосали так часто, что они зудели и горели.
Войдя в комнату, она увидела, что там собрались Хелен, Финли, Кора и Вивиан.
– Что происходит?
– Ты долго добиралась сюда, - сказала Финли.
– Я была занята.
– Мы так и поняли.
– Кто натер твое лицо наждачкой?
– спросила Кора.
Хелен, смеясь, ответила за нее:
– Робби нужно чаще бриться.
При упоминании его имени сердце Абилин забилось быстрее, ей стало тепло, а в горле встал комок.
– Ага. В следующий раз, когда я пойду с ним на свидание, пожалуй, захвачу свою бритву.
– Это он тебя попросил?
– спросила Финли. – Советую тебе побрить его и внизу. Если у него там же так колется, как и на лице, представляю, как будет выглядеть твой лобок.
– Да пошла ты. Мы до этого еще не дошли.
– Чего ты ждешь, когда ад замерзнет?
– Продолжай держаться, - посоветовала ей Вивиан.
– Как только они получают это, то ведут себя так, будто ты им принадлежишь.
– Мне это может понравиться. Если только это будет Робби.
– Уууууу, - протянула Финли.
– Детка на крючке.
– В любом случае, для чего вы все здесь собрались? Просто, чтобы допросить меня о Робби, или что?
–
– Спусти штаны, будем проверять вишенку.
Хелен хихикнула.
– На самом деле, - сказала Кора, - мы пытались придумать какое-нибудь развлечение. Здесь чертовски скучно. Мы по-настоящему не веселились с тех пор, как отомстили этим чертовым Сигмам.
– И это уже древняя история, - заметила Финли.
– Мы пытаемся придумать что-то действительно смелое, - сказала Вивиан.
– Например?
– спросила Абилин.
– Еще не придумали. Но что-то связанное с Гребаной Задницей.
– Мы хотим подловить ее, - сказала Вивиан.
– Я только за.
До приезда в Белмор Абилин была уверена, что таких людей, как Мередит Хардин, в реальной жизни не существует. Эта женщина казалась просто ужасной, чтобы быть реальной - карикатура на чопорную стервозность. Видя таких типов в кино и на телевидении, а также на страницах мелодраматических романов, девушка в неверии закатывала глаза. Она ругала бедных писателей, создающих подобных персонажей, невероятно чрезмерных в своей злобном, самодовольном, хладнокровном ханжестве. Таких людей просто не было.
Потом она застала выступление Мередит Хардин на ориентировании первокурсников.
Женщина вышла на трибуну и, еще до того, как открыла рот, аудитория шумных студенток замолчала. Это был женский декан. Это была Снежная королева университета. Это была женщина с жестоким лицом и ледяными глазами. Она не была ни старой, ни уродливой. Одетая в мужской, сшитый на заказ серый костюм, белую блузку, застегнутую под горло, она олицетворяла саму смерть. Ее лицо было бледным, а губы почти такими же серыми, как костюм. Рыжие волосы были убраны назад и собраны в узел на затылке. На ней не было никаких украшений, насколько Абилин могла видеть.
Когда женщина заговорила, Абилин удивилась, что у нее не было сильного немецкого акцента, настолько та походила на нацистку, какими их изображали в фильмах и описывали в книгах.
Абилин до сих пор помнила фрагменты "приветственной" речи Хардин.
Будучи студентками Белморского университета, вы всегда будете вести себя как леди... Развязное поведение не допускается... Вы всегда будете одеваться скромно... В этом университете не будет сточных слов... Употребление алкогольных напитков на территории кампуса строго запрещено... За нарушения того, что мы считаем правильным и достойным поведением, вы будете отчислены. Я строга, но справедлива, и вы, несомненно, оцените это.
Это было бы смешно, если не было так печально.
После вступительного слова Хардин четыре девушки-первокурсницы, включая изначальную соседку Абилин по комнате, немедленно покинули Белмор. Собирая вещи, та так прокомментировала свой уход:
– Мы не уживемся в одном кампусе с этой пиздой.
– Эй, - сказала Абилин.
– Поосторожней с выражениями.
Девушка рассмеялась, а потом добавила:
– Она, наверное, еще и лесбиянка.
– О, не стоит так оскорблять лесбийское сообщество.