Кровавый корсар

Дембски-Боуден Аарон

— Вариил, мальчик мой.

Голос Гарреона, в отличие от лица, так и сочился добротой. Этот тон любящего дедушки шел вразрез с приказами о тысячах убийств, которые произнесли в свое время губы стареющего воина.

Вариил не обернулся на приветствие. Он остался стоять там, где стоял, вглядываясь сквозь наблюдательный купол в дымную пустоту и вращавшийся внизу мир. Мимо проплывали призраки — немногим больше, чем клочки бесформенного тумана, смутные контуры лиц и ищущих, но не находящих добычи рук. Вариил не обращал на них внимания. Стенания павших душ его не интересовали.

— Приветствую вас, сэр, — ответил он.

— Почему

так формально?

Гарреон подошел ближе. При каждом шаге воина на его броне позвякивала целая коллекция пузырьков, талисманов и святотатственных амулетов. Вариилу был отлично знаком этот звук. Воистину лорд-апотекарий проникся любовью к пантеону Хаоса не меньше, чем остальные братья ордена.

— Мои мысли блуждают, — признался младший воин.

— И куда же они направили свои стопы? К миру, вращающемуся у нас под ногами? — Гарреон замолчал, чтобы облизнуть подрагивающим языком губы. — Или к двум трупам во вспомогательном туннеле номер одиннадцать?

Глядя на черноту за стеклом, Вариил сузил глаза.

— Они из новых рекрутов, — ответил апотекарий. — Слабые. Бесполезные.

— Ты не извлек прогеноиды, — заметил его наставник. — Лорд Гурон будет крайне недоволен.

— Ничего ценного мы не утратили, — возразил Вариил.

Он отошел от края наблюдательной платформы и пересек ее, встав с другой стороны. Отсюда открывался лучший вид на грозовой, клубящийся варп и саму металлическую громаду станции, протянувшуюся на километры во всех направлениях. Вариил несколько минут наблюдал за прилетом и отлетом десятков крейсеров и комариной пляской малых кораблей, льнувших к более крупным судам. Боевые корабли кружились по орбите станции или оставались пристыкованными к причалам. Огни транспортных челноков расцветили ядовитую туманность мерцающими звездами, несущимися к станции или от нее.

— Вдохновляет, не так ли? — после долгого молчания проговорил Гарреон. — Подумать только, ведь когда-то мы владели всего одним миром. А сейчас в наши ласковые коготки угодили десятки звездных систем. Миллиарды жизней. Триллионы. Вот оно, мальчик, истинное мерило власти: количество душ, которые ты сжимаешь в горсти, и количество жизней, которые можешь оборвать единым словом.

Вариил буркнул в ответ что-то неопределенное, а затем добавил:

— Я чувствую, что у вас есть новости, наставник.

— Так и есть. И они касаются твоих последних расточительных выходок. — Вариил уловил в тоне Гарреона дидактические нотки. — Наш господин желает получить геносемя. Полные закрома геносемени, чтобы влить как можно больше свежей крови в наши ряды. Он вскоре приступит к осаде. Мы готовились к этой битве два года. Он велит всем своим ваятелям плоти быть наготове.

Вариил покачал головой.

— Мне с трудом верится, что лорд Гурон всерьез решился на эту авантюру. Он не бросит жизни Корсаров на ветер.

Апотекарий махнул в сторону флотилии крейсеров, дрейфующих вокруг станции. Многие из них несли красно-черную броню Корсаров тирана, а раскраска других указывала на принадлежность к иным орденам-отступникам. Но большая часть флота состояла из имперских боевых судов. Их обшивку оскверняло нечистое клеймо — Звезда Хаоса.

— У лорда Гурона хватит сил, чтобы сокрушить хребет любой из армад Священного Флота, — добавил Вариил. — Но этого недостаточно, чтобы осадить крепость-монастырь. Нас уничтожат в ту же секунду, когда мы выйдем на орбиту. Представьте, наставник: все эти великолепные

корабли превратятся в горящие остовы, с ревом рушащиеся в атмосферу. — Вариил фыркнул без грамма веселья. — Из них получится впечатляющее кладбище.

— Ты не генерал, мальчик мой. Ты косторез, ты ваятель плоти. Когда нашему повелителю понадобится твое мнение о его крестовых походах, он, несомненно, попросит тебя высказаться. — Усмешка Гарреона стала еще более кривой. — Но я бы на твоем месте не стал с замиранием сердца ждать этого дня.

Вариил склонил голову и наконец-то взглянул в глаза учителю.

— Прошу прощения. Сегодня мое чувство юмора разыгралось не в меру. Что от меня требуется, господин?

Гарреон покровительственно кивнул ученику, мгновенно простив его и выкинув из головы неприятный разговор.

— Лорд Гурон нас не призывал, но мы пойдем к нему, не дожидаясь приказа.

Вариил отлично знал зачем — еще до того, как задал вопрос.

— Боль терзает его?

— Его всегда терзает боль. — Гарреон опять облизнул губы. — Ты знаешь это не хуже меня. Но пойдем — вновь облегчим ее на время, если сумеем.

Люфгт Гурон восседал на своем резном троне. Бронированные кулаки сжимали подлокотники. Огромный готический зал был пуст, если не считать самого тирана: всех придворных, служителей, телохранителей и просителей отослали прочь, пока апотекарии занимались делом. Вариил не раз оказывался свидетелем того, как просторный зал заполнялся сотнями воинов — притом что эта космическая станция была далеко не самой большой и роскошной из цитаделей его повелителя. Теперь по пустой комнате носились лишь отзвуки хриплого дыхания Гурона и тройное гудение доспехов отступников.

— Гарррлллллллмммнннууу, — прохлюпал тиран. — Гаррелллмммх.

— Тише, величайший, — ответил лорд-апотекарий, копавшийся в черепе Гурона. — Вздохнув, он добавил: — Я откорректирую синаптические соединения. Опять.

Вариил скорчился рядом с железным троном, работая в горле тирана скальпелем и микропинцетом. С каждым судорожным вдохом гидравлика, заменявшая шейные мышцы Гурона, лязгала и клацала. То немногое, что осталось от плоти, — атрофировавшееся, почти лишенное нервных окончаний месиво — бугрилось рубцами шрамов и деформировалось настолько, что к нему невозможно было приживить искусственную кожу. Много лет назад тиран получил травмы, почти несовместимые с жизнью. Механические имплантаты, которые поддерживали его существование, были грубыми, жуткими на вид и шумными… но действенными.

Однако они отличались скверным нравом.

Память Вариила, как и у всех смертных, вознесшихся до ранга Адептус Астартес, была настолько близка к абсолютной, насколько позволяли ограничения человеческого разума. По его подсчетам, он уже в семьдесят восьмой раз налаживал аугментические протезы своего повелителя — и это не считая первоначальных операций по спасению жизни тирана, которые он провел совместно с Гарреоном и двумя технодесантниками.

Те первые операции больше походили на работу инженера, чем хирурга. Тело Гурона на треть превратилось в мешанину обугленного мяса и сожженных костей, и апотекариям пришлось отрезать еще больше, чтобы подготовить разъемы для сложной бионики. Правая часть его тела теперь целиком состояла из изощренных механизмов Машинного Культа: волокна искусственных мышц, поршни суставов и металлические кости, прикрепленные изнутри к доспеху.