Кровный враг
Шрифт:
Она также вспомнила, как Флореску стремился побыстрее покинуть парк в тот вечер, даже не потрудившись пересчитать свои деньги. Возможно, потому что он знал о предстоящей кровавой бойне?
«Я ничего не знаю об этом!» — запротестовал он. Его мордастое лицо было блестящим от пота: «Я не имею с этим ничего общего».
Селена не купилась на это. Она схватила Флореску за волосы и засунула его в горячую сернистую воду. Она медленно досчитала до десяти, затем подождала первых пузырьков поднимающихся от его погружённого лица, прежде чем достать его голову из бассейна. Красноватая вода стекала по его лицу и вытекала из
«Попробую еще раз», — предложила она.
«Я говорил тебе!» — лопотал он, — «Я ничего не знаю!»
«Неправильный ответ».
Она снова погрузила его голову под воду. «Это длится слишком долго», — думала она, с нетерпением. Несмотря на толстые каменные стены древней бани, это был только вопрос времени прежде, чем кто— то сообщит о стрельбе. Блондинка громко заскулила в нескольких шагах, и Селена кратко рассмотрела вариант вырубить её. «Но с моим везением, она бы, наверное, утонула».
На этот раз Селена досчитала до двадцати, прежде чем снова дала ему вдохнуть воздух. Было ли это только принятием желаемого за действительное, или он выглядел немного синей под своей покрасневшей кожей? «Достаточно?» — жёстко спросила она, давая ему возможность ещё раз взглянуть на её клыки цвета слоновой кости, — «Расскажи мне об этом ублюдке в броне «.
Слезы текли из его глаз, сливаясь с кровавой водой, текущей по его лицу. «У меня не было выбора! «— жалко рыдал он. Он дышал так тяжело, что Селена, побоялась, что у него возможно сердечный приступ. «Она заставила меня рассказать ей о встрече. Иначе она бы убила меня! «
Селена отпустила голову Флореску. Ее жуткие голубые глаза расширились.
Она?
ПРОШЛОЕ
Н.Э. 1202
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
КАРПАТЫ
День быстро шел на убыль. Луциан держал свой путь через зелёный лес. Вскоре ему придется искать убежище на ночь, только если он найдёт то, что искал. Он брел через сгущающийся подлесок, вдали от любых смертных путей. Он проходил лесистую долину, лежащую глубоко между острогами зубчатых, снежных вершин гор.
Почти месяц прошел с того момента как он сбежал из замка Корвинуса, но Луциан знал, что Виктор и его вестники смерти по— прежнему ищут его. В целях безопасности, он путешествовал днём, скрываясь в ночное время.
«Неужели действительно прошел почти месяц?» — подумал он, его горло сжалось. Воспоминания о смерти Сони были еще свежи в нем и болью разрывали его сердце и душу. Он до сих пор слышал ее мучительные крики, запах ее нежной и податливой плоти, горевшей на солнечном свете, вместе с драгоценным ребенком, которого она носила в себе. Ужасные воспоминания преследовали его и днём и ночью, как и безнадежные фантазии о жизни, которая могла бы быть у них вместе, жизнь, которую он никогда не узнает. «Иногда мне кажется, что я потерял её совсем недавно».
В первую же ночь он укрылся в сгоревших руинах Страсбы, заброшенных после того, как вампиры подожгли деревню два месяца назад. Человеческие слезы текли по волчьей морде. Он хотел скулить от боли и отчаяния, скорбя о потере своей единственной настоящей любви. Он даже не смог взвыть о своём горе на луну, дабы его отчаяние не привело его мёртвых врагов к нему.
На следующий день он рыскал по почерневшей древесине в поисках провианта. Большинство земного имущества крестьян было уничтожено в огне, но Луциану удалось найти приличный стальной нож и немного золотых и медных монет. По иронии судьбы скромная каменная часовня, последние убежище брата Амвросия, предоставила богатый выбор: там он обнаружил наибольший запас денег, а также свежую одежду, чтобы прикрыть свою наготу. Плащ с капюшоном скрывал его лицо, а черная роба монаха — клеймо на руке. Ноги в сандалиях мягко ступали по мшистой почве леса.
Большинство ночей он провел на постоялых дворах смертных, выдавая себя за странствующего паломника, который довольно долго был в пути. Он с облегчением обнаружил, что его маскировка в комплекте с крестом и четками помогла скрыть от людей его истинную природу. Судя по всему, они не могли себе даже представить, что любой оборотень или вампир охотно наденет атрибуты их веры.
Таким образом, Луциан неделями скрывался от вестников смерти, но на уме у него было не только выживание. Месть была его неизменной навязчивой идеей, и не только Виктору, но и каждому высокомерному вампиру, который когда— либо господствовал над ликаном. Он не мог поверить, что некогда восхищался, не говоря уже о том, что завидовал своим бывшим хозяевам. Он теперь видел, что под элегантной видимостью культуры и цивилизации вампиров скрывались хладнокровные варвары более отвратительные, чем самые дикие ликаны.
Все они кровососущие паразиты, которые заслуживают того, чтобы всадить в них меч! За исключением Сони, конечно.
Он нежно коснулся ее золоченого кулона, который теперь постоянно висел на его шее. Он попытался вспомнить её такой, какой она была – нежной, красивой — а не как безжизненную кучу пепла, какой она стала. «Я никогда не забуду тебя, любовь моя», — молча поклялся он, — «и счастье, которое у нас было».
Счастье, которое Виктор безжалостно уничтожил.
У Луциана был свой путь, вампиры должны заплатить за непростительное убийство Сони, но он знал, что одинокого волка не достаточно, чтобы свергнуть Виктора и его мёртвый род.
Мне нужна армия.
Поэтому сегодняшняя охота была вглубь первобытного сердца суровой дикой местности.
Луциан преследовал эту стаю ликанов уже несколько дней. Рассказы путешественников, ночные рассказы на постоялых дворах и пивных, говорили о чуме сверхъестественных животных, которые нападали на близлежащие стада скота и иногда на неосторожного смертного в течение нескольких месяцев, чаще всего в ночь на полную луну. Судя по ужасным описаниям людей, признал Луциан, искромсанные останки, оставленные монстрами, были делом рук его сородичей— отступников.
«Лучше», — думал он, — «чтобы такая жестокость быть обращена против вампиров. Они должны быть нашими истинными жертвами, ныне и во все времена».
Его глаза исследовали густые заросли низкого кустарника и папоротника перед собой. Судя по сломанным веткам и полу— погребённому помёту, он был на правильном пути, который вел его через плотно стоящие дубы и буки. Тяжелый навес над головой бросал на лес тень, но опытному взгляду Луциана не составляло никакого труда идти по следу ликанов. Их след был очевиден, если знать, где искать.