Кровный враг
Шрифт:
– А если он откажется?
– спросил Фигул.
– Тогда убей его, - категорически ответил Сцилла. Он сцепил руки.
– Теперь, если это все, я предлагаю вам обоим подготовить своих людей. Пришло время избавиться от Кенатака раз и навсегда.
Глава девятая
Когда свет только-только начал меркнуть, солдаты покинули форт и двинулись по раскисшей земле к Линдинису. К Фигулу и тринадцати оставшимся в живых легионеров из отряда Шестой центурии присоединилась центурия батавов из вспомогательных войск и возглавляемых префектом Косконианом.
Земля под ногами была размокшей и поэтому, солдатам было трудно поддерживать быстрый походный темп, а когда они направлялись к туземному селению, у них перед лицами от дыхания шел пар . Мягкий оранжевый шар тускло мерцал в пасмурном небе, а воздух был совершенно неподвижен и безмолвен, если не считать мягкого хлюпанья ботинок и слабого металлического звяканья экипировки каждого человека.
Рулл заметил, что Фигул нахмурился: - О чем вы думаете, господин?
– Надо было перекусить в форте, - последовал ответ оптиона.
– Умираю с голоду.
Ветеран запрокинул голову и рассмеялся: - Мы вот-вот войдем в город, полный дуротригов, которые мечтают нас перерезать, а все, о чем вы думаете, это еда.
Фигул пожал плечами: - Нет ничего хуже, чем вступать в драку натощак.
Он устремил взгляд на поселение на юге. Шагах в ста от них находились главные ворота, окруженные парой каменных башен. Когда они подошли ближе, британец, стоявший в одной из башен, заметил солдат и забил тревогу. Фигул чувствовал, как бешено бьется его сердце. Его чувства обострились, мышцы напряглись. Он почувствовал странную дрожь в своих венах, смесь волнения и страха, которые он всегда испытывал в моменты перед боем. Коскониан остановился и вскинул руку в нескольких шагах от входа, подав знак людям остановиться. Затем он послал вперед помощника, хорошо владеющего местным наречием, чтобы поговорить с британцем на сторожевой башне. После краткого обмена репликами британец крикнул, чтобы ворота открылись, и Фигул встал в строй позади вспомогательных войск, крепко сжимая рукоять щита, заставляя свои напряженные мышцы расслабиться. Краем глаза он заметил Хельву с дрожащими руками, мрачно смотрящего на главные ворота. Он попытался придумать несколько ободряющих слов, чтобы успокоить новобранца.
– Расслабься, парень. Просто помни, они боятся тебя больше, чем ты их.
– Вы так считаете? А мне так не кажется, господин. - Хельва попытался успокоить свой дрожащий голос, когда из глубины поселения раздались крики.
Фигул покачал головой: - Не забывай, это мы надрали им задницы прошлым летом. Дуротриги могут ненавидеть нас, но для них мы плохие новости. Они могут кричать и поднимать шумиху сколько угодно, но они не посмеют нам противостоять
Хельва неуверенно кивнул: - Надеюсь, вы правы, господин.
Ворота со скрипом распахнулись на петлях, и Коскониан отдал приказ отряду войти в поселение. Вспомогательные войска вошли первыми, за ними последовал Тренагас и его эскорт, а Фигул и его люди замыкали колонну. Солдаты смотрели вперед с мрачной решимостью, пока они двигались по широкой улице, по обеим сторонам которой раскинулись дома туземцев, амбары и загоны для скота. Возле домов из глинобитных домов были свалены кучи навоза, и в воздухе висела отвратительная вонь.
В конце грубой улицы, протянувшейся через туземное поселение, Фигул мельком увидел более крупное здание с конической крышей, огороженное отдельным забором: здание резиденции правителя племени. Вокруг резиденции собралась небольшая толпа разъяренных дуротригов - людей дикого вида, одетых в рваные лохмотья, смотревших на солдат с нескрываемой ненавистью.
– Похоже, люди Кенатака пришли, чтобы оказать нам дружеский прием, - заметил Рулл. Он навострил уши, когда дуротриги осыпали солдат оскорблениями на их родном языке.
– Что они говорят, господин?
Фигул нахмурился: - Что-то о том, что мы собаки… или сыновья… Нет, не так. Я думаю, они говорят, что мы сыновья собак.
Рулл посмотрел на него: - Вы имеете в виду - сукины дети?
– Отбросы! - Блез сплюнул.
– Я скоро им покажу, чьи мы дети.
Он хотел обнажить меч, но Фигул протянул руку и покачал головой: - Не сейчас, Блез! Помни, мы не должны делать ничего, что могло бы разозлить местных жителей.
Блез неохотно убрал руку с меча и сплюнул на землю: - Полная чепуха, если вы меня спросите, господин. Эту партию можно было бы немного потрепать. Поставить их на место.
Фигул сжал губы. Он полностью согласился с легионером, но посланник установил правила поведения в поселении, и людям было приказано им следовать. Настроение среди туземцев было еще более ядовитым, чем предполагал Фигул, с несколькими грубыми проклятиями в адрес префекта и его людей, в то время как другие призывали своих местных богов поразить римлян на месте. Кто-то в толпе бросил в солдат глиняный кувшин, и сосуд для питья разбился о бронзовый шлем ауксилария, вызвав восторженные возгласы толпы. Ошеломленный батав отшатнулся от своих товарищей. Коскониан крикнул своим солдатам, чтобы они продвигались к резиденции и не поддавались провокациям толпы. Фигул и Рулл теперь сомкнули ряды вокруг Тренагаса, их щиты были подняты, чтобы защитить правителя от предметов, бросаемых в отряд сопровождения. Правитель смотрел вперед с каменным лицом, умышленно игнорируя призывы туземцев вернуться в Нарбоненсис, а его дочь уверенно шагала рядом с ним.
Мужчины остановились перед зданием резиденции в конце улицы. Когда они приблизились, из здания вышло несколько широкоплечих фигур, их обнаженные торсы очерчивали напряженные мышцы. Они держали длинные копья двуручным захватом, и Фигул быстро опознал в этих людях телохранителей вождя. Они смотрели с молчаливой угрозой на солдат перед ними, затем расступились. Вперед выступил более высокий мужчина. На его плечи был накинут темный плащ, застегнутый на плече богато украшенной золотой фибулой, а с пояса свисал длинный кельтский меч с причудливо украшенной рукоятью. Это был их вождь.
Тренагас выступил вперед вместе с Фигулом и остальными его людьми, чтобы переговорить с Кенатаком, в то время как вспомогательные войска рассредоточились по улице, прикрывая правителя и его отряд с флангов. Вождь скрестил руки на груди и сердито посмотрел на Тренагаса, его зеленые глаза ярко светились, словно позади них бушевал огонь. Его предплечья были покрыты красочными татуировками с изображением местного бога Круаха.
– Тренагас! Как ты смеешь показаться в моих землях?
– сказал он со своим гортанным местным акцентом. Затем он сузил глаза на Фигула.
– Я вижу, у тебя появились новые друзья. Я должен был догадаться, что ты пошел просить милостыню у наших врагов, как собака. Это все, чего можно было ожидать от труса.