Крученый мяч
Шрифт:
– Почему ты дрожишь? – спрашивает Габриэль, поглядывая на меня краем глаза.
Он расстилает одеяло на траве и жестом предлагает мне сесть, отложив наши бутерброды в сторону.
– Я... Я не... – заикаюсь я.
– Чарли, я тебя не укушу. В чем дело?
Он подходит ближе и заправляет прядь волос мне за ухо.
– Ничего. Просто... Я продолжаю думать о нас. Ты знаешь... Мне хочется не просто целоваться. Я знаю, что это неправильно, но я хочу... Я…
Сама не знаю, чего хочу. Мы не должны заходить далеко, но томление
– Шарлотта, скажи мне, чего ты хочешь. Ты знаешь, что нужно мне, но я не собираюсь на тебя давить. Если поцелуи и объятия – это все, на что ты сейчас готова, то я буду целовать и обнимать тебя, пока мои губы не станут фиолетовыми.
Он улыбается, прижимаясь к моей щеке, и я закрываю глаза. Его прикосновение такое приятное, мне так хорошо. Я легко касаюсь его губами. Поцелуй электризует каждую клеточку моего тела, и прежде, чем я осознаю что творю, я забираюсь на него, бесстыдно на нем ерзая.
– О Боже, что я делаю?
Я быстро слезаю с него на одеяло и плюхаюсь на задницу.
– Все нормально, – успокаивает Габриэль, потирая мою спину. – Мы ничего такого не сделали. Не переживай, хорошо?
Я киваю и откидываюсь назад, подальше от его рук. Клянусь, если он меня тронет, я потеряю самообладание.
– Мы можем... Давай просто поедим?
– Как скажешь, конфетка, – он улыбается, откусывая большой кусок своего сэндвича, и мой взгляд останавливается на его руках. Какие же они большие... Как я раньше этого не замечала? Огромный бутерброд, больше похожий на субмарину, выглядит крошечным в его больших лапах, и я хочу эти ладони на всем своем теле. Прекрати, Шарлотта, тебе всего пятнадцать!
Я сосредотачиваюсь на своем сэндвиче, помещая все грязные мыслишки о Габриэле и о том, на что способны его большие сильные руки, в укромный уголок своей души.
** *
еще 6 месяцев спустя…
– Можно я тебя кое о чем спрошу? – интересуюсь у своей лучшей подруги Саванны, которая по стечению обстоятельств приходится сестрой-близнецом Габриэля.
– Давай, – готовиться она, усаживая очки на голову.
– Ты... Ты когда-нибудь, ну знаешь... делала это с мальчиком?
– О нет-нет-нет, только не рассказывай, какие гадости вы творите с моим братцем. Это нарушает брато-сестринский кодекс. Не хочу этого слышать.
Она закрывает уши руками и с отвращением морщит лицо. Я заливаюсь смехом, швырнув в нее ручку.
Мы делаем домашнее задание в ее комнате. Здесь очень тонкие стены. В доме Гэвинвудов действует политика «прозрачности между противоположным полом», поэтому тусуясь с Саванной, это все равно, что тусоваться и с Габриэлем. Ее дверь закрыта, но он все равно услышит наш разговор, если мы будем слишком громко что-то обсуждать.
– Тише ты, – шикаю я. – Мы не... У нас ничего не было. Мы просто целуемся и все.
Я качаю головой, с каждым днем все больше и больше расстраиваясь. Если мы и захотим заняться любовью, то нам это запрещено. Как-то не вериться, что в наши дни люди ждут свадьбы, чтобы заняться сексом. Или, может, некоторые так рано и жениться, лишь бы сделать «это»?
– Если хочешь услышать мое мнение, то я считаю все это чушью собачьей, – вырывает меня из раздумий Саванна.
– Что именно?
– Никакого секса до брака. Мы же никого не убиваем, так что в этом такого?
– У тебя был?
– Не-а. Я еще не встретила кого-то стоящего, но как только это случиться, то уж точно не буду ждать. Я буду делать то, что чувствую, а не то, что от меня ждут.
– Знаю, странно это обсуждать, но все, о чем я думаю последнее время, так это как сильно его хочу. Гейб тоже, но я переживаю. Сама знаешь все эти штуки про грех и ад, Сав.
– Пофиг что нам говорят. Если ты так хочешь чпокнуться с моим братом – иди и чпокнись. Просто... Не делай этого, когда я буду поблизости. И мне не нужны подробности. Вы и так меня раздражаете своими облизываниями, – говорит она.
Я начинаю ржать. Подруга опускает очки на нос и возвращается к домашнему заданию. Даже если мы с Габриэлем готовы сделать следующий шаг, то все равно невозможно избавиться от нашей охраны – родителей.
– Если бы ты, предположим, решила сделать это с кем-нибудь, где бы ты это сделала? Наши предки такие... бдительные.
– Когда они на работе. Ты же знаешь, как долго их не будет, так что не нужно будет париться об их внезапном появлении. Я уже все продумала, – заявляет она, подмигнув. – Плюс, меня тоже не должно быть дома.
– Но когда они на работе, мы в школе.
– Нет, если ты почувствуешь себя плохо и уйдешь домой пораньше.
Она лыбится и шевелит бровями.
– Но разве родители не должны в таком случае забирать нас?
– Нет, если ты в состоянии ходить. Если ты живешь далеко и надо ехать на автобусе, то да, но зачем, если ты живешь рядом и можешь дойти пешком? Все схвачено. Как я уже сказала, я все спланировала.
– Саванна Гэвинвуд, ты – потаскушка, – хихикаю я.
– Эй, у меня есть план, но именно ты хочешь его исполнить.
Я нервно смеюсь и снова переключаюсь на задание. Хочу ли я его исполнить? Черт тебя подери, Габриэль Гэвинвуд. Из-за тебя я становлюсь сумасшедшим маленьким дьяволом.
***
– Привет, именинница!
Я оборачиваюсь и вижу Габриэля, идущего ко мне с заразительной и сексуально-грешной улыбочкой.
– И тебе привет.
– У меня для тебя кое-что есть, – говорит он, чмокнув меня в губы.
– Ненавижу подарки, Габриэль, – ною я.
– Сегодня твой день рождения. Сладкие шестнадцать и все такое. Не могу скупиться на своей девочке.