Крученый мяч
Шрифт:
Постепенно блаженство отступает, и я поднимаю веки. Габриэль таращится на меня с ошалелыми глазами, от чего по спине тут же пробегает холодок. Боже, я выставила себя дурой?
– Я... – пытаюсь сесть на кровать и выправить трусики, натягивая джинсы обратно.
– Это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел, – протягивает он.
Я смотрю на него, и мое тело снова нагревается от его взгляда.
– Честно?
– Ага, – рычит он.
Я улыбаюсь и тянусь к его штанам, но он
– В чем дело? Твоя очередь.
Он отрицательно качает головой.
– Сегодня было все для тебя, Чарли. О себе я позабочусь позже, – бубнит он, обыскивая пол в поисках рубашки.
Я яростно вскакиваю на ноги.
– Нет! Ты видел, как я потеряла контроль, а я – нет? Быстро сядь, Габриэль Гэвинвуд, – требую я, схватив его за джинсы и усаживая на кровать.
Он смеется и поднимает руки в капитуляции, когда я становлюсь перед ним на колени и расстегиваю молнию. Он приподнимается, чтобы я могла стащить штаны с его мускулистых ног. Его стояк так и просится на свободу.
– Чарли... Это не займет много времени. Не хочу, чтобы ты думала... это впервые... никто никогда... – признается он, потирая затылок.
Габриэль выглядит смущенным. Милаха. Я улыбаюсь, подмигнув, и вытаскиваю его из тесных боксеров.
– О боже…
Я никогда раньше не видела член, только чувствовала, когда парень ко мне прижимался, но абсолютно уверена, что он не должен быть таким большим. Я громко сглатываю, раздумывая, как эта штуковина может в меня влезть. Мозолистая ладонь касается моей щеки, и я поднимаю взгляд.
– Когда мы, в конце концов, сделаем это, Чарли, я буду острожным. Не стоит нервничать. Если ты не хочешь…
– Нет, – обрываю его. – Я... я хочу, чтобы тебе было хорошо.
Я медленно протягиваю руку и хватаю основание его ствола.
Он громко стонет, когда я слегка двигаю рукой.
– Дерьмо, – бормочет он.
Его кулаки сжимают простыни, а глаза плотно закрыты. Я улыбаюсь от понимания, что именно из-за меня он в таком состоянии. Медленно глажу его вверх и вниз, и костяшки пальцев Гейба белеют. Смелость берет надо мной верх, я опускаю голову, чтобы лизнуть головку. Габриэль охает, а по моей руке и губам начинает стекать жидкость.
– Черт, – говорит он, протягивая мне простыню. – Прости, Чарли, Господи... – он вытирает мое лицо, пока я хихикаю. – Как чертовски неловко, – бухтит он себе под нос.
Я начинаю ржать и заваливаюсь на пол, держась за живот. Габриэль качает головой, застегивая джинсы на молнию, и встает надо мной, уперев руки в бедра.
– Что тут смешного, черт возьми?
– Не смущайся. Это было горячо, – невинно заявляю я, глядя на него.
Он возвышается надо мной и с ухмылкой наклоняется.
– Ах ты, соплячка, – говорит он, вонзая пальцы в мои ребра и начиная щекотать.
Я визжу и протестую, но он не унимается.
– Прекрати, Гейб! Остановись…
– Я сделал тебе приятно, и что получил взамен? Угораешь над моей неспособностью продержаться
– Ладно, ладно, прости, – задыхаясь, визжу я.
Он перестает щекотать меня и садится на пол.
– Я перестану смеяться над тобой, но, когда ты станешь большой суперзвездой и журналисты будут ворошить твое грязное бельишко, я все припомню, – добавляю я.
Он снова бросается на меня, но я поднимаю руки, сдаваясь.
– Нет, нет, хватит! Разве щекотка не запрещена в день рождения?
– Ты права, я чуть не забыл. Я... У меня для тебя кое-что есть.
Он достает из-под кровати маленькую коробочку и протягивает ее мне. Я медленно открываю ее и ахаю. Там красивое, золотая подвеска в форме знака бесконечности, в одной петле буква «Г», в другой – «Ш».
– Даже вечности для нас мало, Шарлотта. Неважно, куда приведет нас жизнь, ты моя, а я твой. Пока мы живы, иначе не будет. С Днем Рождения.
Он прижимается к моей щеке, и я тянусь к его ласке с закрытыми глазами.
– Ты замечательный, Габриэль. Самый лучший. Мне нравится подарок. Спасибо, – шепчу я.
Он наклоняется и нежно целует меня в губы. Одним движением он поворачивает меня, чтобы застегнуть подвеску на моей шее.
– Банально я знаю, но…
Я смеюсь над ним, а он присоединяется. Мы начинаем ржать сильнее, и я ничего не могу поделать. Меня поглощает неописуемое счастье, как и всегда, когда мы с Габриэлем вместе. Говорят, «навсегда» – это очень долго, поэтому провести его нужно с тем, кто может заставить вас улыбаться. Миссия выполнена.
ГЛАВА 1
Шарлотта
20 лет спустя…
– Задувайте свечи и загадывайте желание, – с улыбкой говорю близнецам.
Как восемнадцать лет могли пролететь в мгновение ока?
Я помню, как впервые взяла их на руки, одинокая и напуганная, но уже влюбленная в эти крошечные комочки. И вот они готовы ворваться в мир взрослых.
Мои мысли возвращаются к нему и себе в их возрасте. Мы были безумно влюбленные, готовые покорять вершины, пока через несколько месяцев он все не разрушил.
– Мама? – шепчет моя дочь Белла, очевидно следившая за сменой выражения на моем лице.
– Время подарков, – заявляю я, отбрасывая глупые мысли. Прохожу через наш скромный домик с двумя спальнями в свою комнату.
Близнецам всю жизнь приходилось делить комнату. К сожалению, я не могу обеспечить им более роскошный образ жизни. Совместное проживание разнополых подростков – настоящий кошмар, но благодаря своему южному воспитанию, они были слишком вежливыми, чтобы жаловаться на это. Через несколько месяцев они оба отправятся своими дорогами, где смогут по-достоинству оценить собственное пространство.