Кругом одни принцессы
Шрифт:
— Ну… хорошо. Но трудно сообщить точные данные. Уцелевшие рассказывают, что дракон очень большой. Однако они и уцелели потому, что в момент нападения находились далеко и успели убежать. Поэтому огня и других деталей они не заметили. Цвет… вроде бы бурый. Или черный. А может, черно-бурый.
— Убежали… Вообще-то драконы довольно быстро летают.
— Этот не летает. По крайней мере, нападает он на земле.
— Странно, очень странно.
— В одном мы можем быть уверены совершенно точно, — в голосе Фольксбетта послышалось торжество. — У дракона одна голова! Все
— Это тот, который работает без оплаты?
— Вот именно, господин Доран. Это выгодно отличает его от вас.
— Вообще-то вам должно быть известно, что без оплаты работают только дилетанты.
— Осмелюсь напомнить вам, что согласно общепринятому мнению, каждый дракон стережет пещеру с сокровищами. И драконоборцы в первую очередь заинтересованы в том, чтобы добыть эти сокровища. Так что его работа тоже будет оплачена, только из другого источника.
Следует заметить, что Гверн вел себя не как конкурент, а как соратник. Или как помощник, что больше соответствовало действительности.
Что касается Дорана, то в любом другом случае он попытался бы избавиться от попутчика. Но не в этот раз.
Как известно, мечта любого странствующего рыцаря — убить дракона и жениться на принцессе. Желательно с приданым не меньше чем в полкоролевства.
Никакой принцессы в финале данного приключения не предвиделось. Да и дракон, похоже, не вызывал у Гверна энтузиазма. Любопытно, зачем он тогда потащился на подвиг? С Дораном всё понятно, это его работа и отказаться он не может. Неужели пресловутые сокровища дракона привлекли? Или граф Бирхольмский настолько допек?
Вечером, на привале, он спросил Дорана.
— Вам уже приходилось раньше убивать драконов?
— Нет.
— Вам это неприятно?.. Я слышал, некоторые люди считают, будто драконы — вымирающие существа, и недостойно убивать оставшихся.
— «Приятно», «неприятно» — это не профессиональный подход. Нет, просто в моей практике драконы пока не попадались. Но я встречал тех, кому удавалось убить дракона или пообщаться с ними.
— Что значит «общаться с драконами»? Разве не все драконы стремятся убивать людей?
— Кто может понять мотивы действий драконов? Они разумные существа, но мыслят не так, как мы. Есть свидетельства о том, что некоторые драконы дружили с людьми либо служили им. Но это бывало крайне редко. В целом драконы людям всё-таки враждебны. Но сложность в том, что они подразделяются на несколько разных видов, и большинство крылатых относятся к разряду хищников. Когда они нападают с воздуха, то победить их практически невозможно. Единственный шанс — подстеречь дракона на земле, когда он спит или болен, или отравлен. Во всяком случае, все успешные драконоборцы поступали
— Но существует множество историй о рыцарях, которые открыто выезжали против драконов и побеждали их в честном бою. Значит, всё это выдумки?
— Не всё. Здесь мы подходим к другой разновидности драконов — нелетающих. Эти на людей не нападают. Напротив, стараются держаться от них подальше. Те рыцари, о которых повествуют героические истории, а также песни и баллады, могли встречаться с такими драконами, и побеждать их. Тем паче, что они не такие уж крупные, в сравнении с летающими хищниками. С лошадь величиной, или несколько больше.
— Рыцари. Но не истребители вроде вас.
— Верно. Поскольку нас нанимают лишь тогда, когда монстр причиняет заведомый вред. Кто станет раскошеливаться ради безобидного чудовища?
— Но сейчас вас наняли?
— Это меня и смущает. Потому что дракон у Полосатых гор убивал людей. И в то же премя — он нелетающий. Ну ладно, то, что он якобы «очень большой» можно списать на великие от страха глаза. Но что там могло произойти такого, чтоб нелетающий дракон повел себя как хищник?
— Это нам и предстоит узнать, — спокойно отозвался Гверн.
Значительная часть пути к Полосатым горам проходила по торной дороге через Злопущу, и за время путешествия Доран с Гверном никого не встретили. Учитывая то, что дорога должна была связывать Бирхольм с рудниками, это настораживало. Каждый день Доран отправлялся на разведку в поисках чего-нибудь подозрительного. Гверн бесшумно ходить по лесу не умел, честно это признал, и потому за Истребителем не увязывался. Зато он согласился взять на себя стряпню. Кулинарными талантами он не блистал, но выбирать было не из чего. О роскошествах в духе прощального ужина в «Зависшей монете» оставалось лишь вспоминать с тоской. И, очевидно, эти воспоминания заставили рыцаря спросить:
— Вы больше не встречали эту женщину… Рин?
— Нет.
— Я не могу понять, зачем она нас обманула? — Доран усмехнулся.
— Никто никого не обманывал. Меня, по крайней мере. Я спросил, она ли приехала на чалой кобыле, и Рин ответила утвердительно. Заметьте, она не сказала, что кобыла принадлежит ей.
— То есть, контрактники, так же, как рыцари, никогда не лгут?
— Вот уж нет! Когда надо, мы будем врать. Но исключительно ради пользы дела. Если есть возможность говорить правду, мы правдивы.
Он лукавил. Когда можно не врать — не ври, но говорить всей правды тоже не стоит. Как сейчас. То, что он увидел в этой части Злопущи, очень его насторожило. Но своему спутнику Доран об этом не сказал.
Разговоры были другие. Гверн, как и прежде, в основном спрашивал.
— Ваше вооружение — меч и топор. Походящее ли это оружие против дракона?
— А, вы о том, что в канонических историях дракона всегда убивают копьем? Так ведь это ваше оружие, рыцарское. Честно говоря, ни один мой коллега копьем не пользуется. Мы сражаемся в основном пешими. Конечно, у каждого истребителя своя фишка, но это… Против крылатых драконов копье бесполезно. А с наземными, как я говорил, мы не воюем.