Круговерть бытия 2
Шрифт:
Последнее село мы заняли без происшествий. И особо тут не зверствовали, памятуя, что придется заночевать неподалеку. Продукты выгребли на полдня и достаточно. Вечером мы стали на дневку в чистом поле.
Решали, что нам делать дальше. Старшие наши командиры, полковник Бакланов и мой отец, войсковой старшина Ежов, доказывали, что надо продолжить тактику волчьих укусов. Беспокоя турок по всему фронту. И дожидаясь подхода основных сил русской армии. Я же смело утверждал, что «турок в этом году уже не тот». Что раньше. Самые отважные разбойники не скоро и не легко превращаются в воинов. Поэтому надо, словно
Что нам турецкая пехота? Они нас не догонят. А сквозь конницу Хусейна мы прорвемся и уйдем. Пока турки еще не собрали все силы в кулак.
А если мы заблокируем хотя бы пару главных перевалов на этом направлении, то турки сразу почувствуют себя в окружении. Их силы придут в смятение. И как минимум половина войск сераскера Хусейна, разбежится по домам. А с оставшимися быстро разберется авангард русской армии. А визирь Решид, получив известие, что его карта под Шумлой бита, тут же уйдет восвояси за Балканский хребет. Так мы освободим огромную территорию без особых сражений. Только лишь заняв ключевые позиции на шахматной доске. Все на пользу империи.
Спорили мы долго, но перед самым закатом в наш лагерь пришли несколько болгарских ходоков. Один из них держал в руках окровавленную голову ребенка, другой — отрубленную женскую руку.
— Посмотрите,- сказал первый из болгар, — как турки зверствуют. Мочи нет! Разбейте их!
— Если вы не дадите османам сражения, мы все должны будем погибнуть,- добавил второй. — Турки прямо говорят: Вы, болгары, привели в нашу страну русских гяуров, поэтому мы и режем Вас.
Полковник Петр Бакланов взял в руки голову ребенка и долго смотрел на неё.
— Как не мало у нас воинов, но я должен дать сражение нехристям. Я подаю свой голос за то, чтобы обрушиться всеми силами на турок и идти на юг!- воскликнул он. — Кто ещё?
И почти все казаки вокруг закричали:
— Любо! Сражение, сражение! Хоть день — да наш будет!
Загорелые, обветренные лица станичников выражали непоколебимую решимость, пропахшие лошадиным потом и дымом костров фигуры мужественно выпрямились, пыльные сапоги притоптывали в такт крикам. И сейчас неважно было, умеешь ли ты читать Шекспира в подлиннике. Это все никому не нужная мишура. Выйти против стократ превосходящего врага и победить — вот что имело истинную ценность!
На том мы и порешили.
Не знаю уж найдутся еще на свете люди, а если найдутся, то за сколько миллионов долларов они бы согласились поменяться с нами местами…
Последняя пепельная полоса заката вскоре растаяла, и в мире воцарилась ночь, тьму которой нарушали лишь одинокие огоньки звезд. Дозорные, прижимая ухо к земле, слышали даже самые слабые звуки в округе, и по этим звукам с легкостью узнавали зверей. Наши кони, никакого опасного запаха чужаков не чувствовали…
Лишь благоухал цветущий кизил. От пряного аромата даже пчелы пьянели.
Проснулись мы снова за полночь. И, с богом помолясь, двинулись в путь. Окольной дорогой. Тихо, спокойно. Орлят видно спозаранку.
Когда линия предрассветного горизонта на востоке стала светлеть, то мы остановились. «Путь войны — путь обмана»- как говорил пророк Мухаммед. А мы люди толерантные, поэтому спешим обрадовать мусульман глубоким знанием их
Наш замысел был более чем дерзкий.
Все казаки начали прилаживать на свои папахи различные тряпки. Кто рушник, кто рубаху, а кто и вовсе — сменные кальсоны. Конечно, такие тюрбаны могли бы заставить помешаться от ужаса убежденного эстета, но нам и такие изделия сойдут для маскарада.
У кого получилось более-менее похоже на чалму — те поедут в первых рядах. Им мы повязали на пики зеленые или черные тряпки — пусть будут вместо знамен.
Теперь издалека мы сойдем за турок. Чалмы присутствуют, зипуны и армяки у нас и так скроены на восточный лад. К тому же, за эти дни наша форма так запылилась, что сам черт не разберет, что она синего цвета.
Это вечная беда конницы, что поднимая при движении клубы пыли, все наездники превращаются в безликие серые фигуры. Часто даже во время сражения, после пары конных сшибок, когда всадники снова строятся для очередной атаки, многие воины по ошибке затесываются во вражеские ряды, будучи обмануты визуально. Казаков, конечно, всегда можно узнать по характерным красным лампасам, но опять же, в первые ряды мы пустили станичников переодетых в обычные штаны.
Короче, «горошину» мы припасли, осталось дело за принцессой. Это наша первая встреча в этом году с вражеской армией. А нехристей много, как саранчи. Поэтому нужно устроить вислоухим басурманам западню, задушить их хитростью.
После преображения мы продолжили путь. Казаки шли бодро и смело, готовые на подвиг и на смерть.
— Один раз родила казака мати, — говорили они, — один раз и умирати!..
Через некоторое время, заметив удобный холм, тут мы оставили человек пять со своим обозом. Пусть оборудуют нам запасные позиции на случай отступления. Сильно уж сейчас нас мало по сравнению с турецкими ордами. Всякое может случиться…
Глава 7
Мы успели до начала утреннего намаза. И, с первыми проблесками зари, выскочили немного северо-западнее армии Хуссейна-паши, преграждающей на севере путь к Шумле. Если бы мы обошли турецкое воинство восточнее, то рисковали бы угодить между молотом и наковальней. Оказаться между армиями Хуссейна и Решида.
Как мы и предполагали, турецкое войско расположилось раздроблено. Никто здесь не теснился. Вся равнина была усеяна скоплениями палаток и шатров. Так как лошади кавалерии в основном питаются травой, то для привольного выпаса им нужны большие пространства.
А пока еще весной, не наступила та вредная для животных пора, когда от жарких солнечных лучей выгорает подножный корм. К тому же большое скопление людей на одном месте, способствует развитию желудочных болезней.
Ближе к нам располагался тысячный табор атабека Ибрагима ( если мы не ошибаемся), намного юго-восточней еще такой численности лагерь, и вблизи линии горизонта виднелся подобный же объект. Вот они, разбойничьи логова!
Пехотинцы же особо в пространстве не нуждались, так что несколько позади и слева от таборов конницы начинались границы огромного пехотного скопища. Там должно было располагаться 15 тысяч османских солдат и башибузуков. Отсюда стан османских аскеров казался огромным муравейником. Везде битком набито.